— Ладно.

Мы кивнули друг другу и побежали, стараясь не шуметь, — хотя, казалось бы, после такого должно быть уже всё равно.

Пока нас вели сюда, я успел разглядеть, что подземная тюрьма Церкви Аксиом состоит из восьми коридоров, расходящихся из центра, словно спицы колеса. В коридорах по четыре темницы с каждой стороны. Если учесть, что все темницы рассчитаны на двух узников, в тюрьме могут содержаться 128 человек, хотя мне слабо верится, что за всю историю тюрьмы в ней когда-нибудь заканчивались свободные места.

Там, где коридоры сходились — так сказать, в «оси колеса», — находилась маленькая будка тюремщика и винтовая лестница, ведущая на поверхность. Надеясь увернуться от атак тюремщика и взбежать по лестнице, я остановился перед входом в будку и всмотрелся вдаль.

Лампа на стене будки тускло освещала пространство: вроде бы всё было спокойно. Но я не сомневался, что тюремщик притаился за поворотом, держа наготове какое-нибудь жуткое оружие.

— Слушай, Кирито!

— Ш-ш!..

— Нет, ты послушай.

Пока я силился отыскать в полумраке тюремщика, Юджио стал тыкать меня в плечо. Пришлось обернуться.

— Чего тебе?

— Ты не слышишь? Кто-то храпит.

— Что?..

Я затаил дыхание — и действительно, откуда-то доносился мерный, легко узнаваемый гул.

Я посмотрел на Юджио, покачал головой и пошёл вперёд.

Пройдя до конца коридора (и не обнаружив за поворотом даже крысы), я оказался в круглом зале, через центр которого шла каменная колонна диаметром метров пять. Полость внутри играла роль спальни тюремщика… и оттуда раздавался храп.

Внутрь вела железная дверь с маленьким окошком вверху. Мы бесшумно подкрались к двери и, касаясь друг друга щеками, заглянули внутрь.

В самом центре круглого помещения стояла кровать, почти такая же, как у нас в темнице, и на ней лежал огромный, похожий на бочку тюремщик. Жестяное забрало шлема-котелка, который он не удосужился снять, подрагивало от гулкого храпа.

Казалось бы, надо поскорее бежать, пока есть возможность, но я невольно задумался о поведении тюремщика. В этой тюрьме почти не бывает узников, и всё же он годы… а может, десятилетия, сторожит её, ведь в этом мире все люди, за исключением особенно знатных, в десять лет получают Призвание от местных властей. Бросить его на полпути по собственной воле нельзя.

Каждый день он просыпается в тёмном подземелье от еле слышного звона колоколов, расхаживает вдоль пустых камер, дожидается очередного звона, снова ложится спать. Изо дня в день повторяя одно и то же, тюремщик настолько привык к своей работе, что сейчас не отреагировал даже на оглушительный грохот.

На стене будки висело множество разнообразных ключей, один из них наверняка избавил бы нас с Юджио от браслетов… Я отступил, решив, что ради этого не стоит будить тюремщика и сражаться с ним.