Хотя…

Возможно, есть и третья причина.

Мне… нравилось жить в этом мире, особенно в академии, где я мог проводить время с Юджио, Сольтилиной, Ронье и Тизе. А ведь в академию я поступил и оттачивал навыки мечника только затем, чтобы поскорее покинуть этот мир. В глубине души я молился, чтобы эти весёлые дни продолжались вечно, поэтому время текло быстрее.

И раз так, то я — предатель. Я предал всех, кто волнуется за меня в реальном мире, — Асуну, Сугу, Синон…

И вот моё наказание за предательство: жизнь в академии закончилась кровью, меня связали и заточили под землёй, где нет солнца…

Я с трудом вышел из раздумий и сел на кровати. Глухо лязгнула цепь, прикреплённая к моему правому запястью. Вскоре из тьмы рядом со мной послышался низкий шёпот:

— Проснулся, Кирито?

— Ага… давно уже. Прости, я тебя разбудил? — спросил я так же тихо, чтобы не услышал тюремщик.

— Какое там, я вообще не спал, — послышался насмешливый ответ. — Это ты какой-то ненормальный: бросили в темницу, а ты в первую же ночь захрапел.

— Это второй секрет айнкрадского стиля: есть возможность — спи, — отмахнулся я придуманным наспех «правилом» и посмотрел по сторонам.

Однако глядеть было не на что: царил кромешный мрак, лишь из будки тюремщика в конце коридора по ту сторону решётки пробивался тусклый свет. Сильно сощурившись, я смог разобрать очертания Юджио, сидящего на соседней кровати.

Разумеется, я уже давным-давно освоил простое священное заклинание, с помощью которого можно зажечь любую подвернувшуюся палку, но в темнице на всякий случай все заклинания подавляются.

Хоть я не видел лица Юджио, но примерно догадывался, где он находится. Поборов некоторые сомнения и повернувшись к нему, я спросил:

— Ну как… успокоился?

По моим внутренним ощущениям, сейчас примерно три часа ночи. В темницу нас бросили вчера днём, а события, приведшие к нашему аресту, произошли ещё на день раньше. В общей сложности не прошло и тридцати пяти часов с тех пор, как Юджио нарушил Кодекс Запретов, отрубив руку Гумберту Жижеку «Голубой розой», а затем увидел, как из-за полного разрушения разума погиб Райос Антинус. Трудно было выразить словами, каким потрясением стала для него эта сцена.

Повисло долгое молчание. Наконец я услышал слабый голос:

— Ты знаешь… такое чувство, что всё было во сне… И то, что я поднял меч на Гумберта… и то, что Райос так…

— Не убивайся из-за этого. Сейчас надо думать, как быть дальше, — кое-как нашёл я, что сказать притихшему Юджио.

Хотел похлопать его по спине, но цепь не позволяла дотянуться до соседней кровати.

— Знаю. Не волнуйся за меня, — донёсся тихий ответ верного друга, и я вздохнул.