— Ну ладно, передам клиенту, что ты в очередной раз отказал. И добавлю, что ты договариваться не намерен. Ну, до скорого, Ки-бо!
Помахав рукой, Крыска развернулась и со скоростью, достойной её прозвища, умчалась на главную улицу. Через секунду буро-жёлтая шапка волос уже растворилась среди прохожих, а я подумал, что уж кому-кому, а ей опасность точно не угрожает.
За месяц, проведённый в смертельной игре под названием SAO, я успел уяснить несколько вещей. Одна из них — это то, что именно отделяет каждого из игроков от смерти. Безусловно, на шансы выживания влияет множество вещей: от количества лекарственных зелий в инвентаре — до порога, за которым игрок решает, что пора выходить из подземелья. Однако мне кажется, что на самом деле всё решается тем, есть ли среди этих мелочей своего рода стержень, на который игрок всегда может опереться. Иными словами, есть ли у него «главная сила», на которую можно положиться, чтобы выжить.
Главная сила у Арго — это информация. Она знает всё: где именно появляются опасные монстры, а где, наоборот, эффективнее всего охотиться. Благодаря этим знаниям она уверена в себе, хладнокровна и далека от смерти.
В свою очередь, мой стержень — меч за спиной. Если точнее, даже не меч, а особый транс, в который я вхожу в те минуты, когда сливаюсь с клинком в единое целое. В таком состоянии я бываю нечасто, однако именно в нём меня посещает мысль: «Этот мир будет моим, и я не умру, пока не добьюсь своего», — веря в которую, я дотянул до сегодняшнего дня. Причина, по которой я поровну наращивал «Закалённому мечу» остроту и прочность, заключается в том, что они просто повышают численные характеристики оружия, в то время как скорость и точность влияют на степень системной поддержки во время битв, то есть меняют ощущения от клинка. Но если так… то в чём же стержень фехтовальщицы, которую я сегодня повстречал в лабиринте на передовой?
Да, когда она потеряла сознание, я вытащил её наружу (правда, как именно, пожалуй, не решусь ей рассказать). Но, по-моему, даже если бы меня там не оказалось и к ней после обморока приблизился бы кобольд, она, не приходя в сознание, поднялась бы с пола, разогналась до скорости падающей звезды и сразила бы его мощнейшим «Прямым выпадом».
Что заставляет её сражаться настолько яростно? И что заставило дожить до сегодняшнего дня? Уверен, именно в ответах на эти вопросы и кроется её сила, неведомая мне.
— Надо было заплатить пятьсот… — пробормотал я, покачал головой и взглянул на небо.
Белые стены ветряных мельниц — визитной карточки Толбаны — приобрели слегка оранжевый оттенок: пошёл четвёртый час. Пора где-нибудь хорошенько подкрепиться, чтобы подготовиться к совещанию, — сдаётся мне, оно затянется. И я не сомневался, что будет бурным. Дело в том, что сегодня многие игроки впервые увидят разрыв, притаившийся в мире SAO. Они поймут, какая чудовищная пропасть лежит между новыми игроками и теми, кто участвовал в бета-тесте…
Хотя считается, что Крыска Арго торгует любой информацией, но есть сведения, которые она наотрез отказывается продавать. Например, кто именно из игроков участвовал в бета-тесте. Причём речь не только об Арго. Несмотря на изменённые лица, бывшие бета-тестеры иногда узнают друг друга по именам и голосам, но никогда не затрагивают эту тему. Собственно, только что случившийся разговор был тому примером. Мы с Арго точно знаем, что оба прошли через бету, но держимся от этой темы по возможности дальше.
Причина проста: если станет известно, что какой-то игрок — бета-тестер, его жизнь окажется в большой опасности. И речь вовсе не об угрозе со стороны монстров в подземельях. Когда он будет разгуливать за пределами безопасной зоны, его могут линчевать новые игроки. Дело в том, что они твёрдо убеждены: именно бета-тестеры виновны в двух тысячах смертей, случившихся в первый месяц.
И я ничем не могу опровергнуть эти обвинения.
Глава 4
В качестве первой еды за три (если не все четыре!) последних дня Асуна выбрала самую дешёвую ржаную булку, какая только нашлась у NPC-пекаря, да ещё бутылку воды, которую сама и набрала в одном из многочисленных городских родников.
Еда и в реальности-то почти не доставляла ей удовольствия, но ощущение тщетности от питания в этом мире с трудом поддавалась описанию. Какие бы роскошные угощения игрок ни вкушал, в его настоящее тело ничего не попадало. Казалось бы, можно вообще убрать из игры еду вместе с чувствами сытости и голода. Однако трижды в день живот начинал жаловаться на пустоту в желудке и не прекращал, пока игрок не съедал какой-нибудь виртуальной пищи.
Асуна недавно усилием воли научилась заглушать фальшивый голод на время вылазок в подземелье, но, находясь в городе, не могла обойтись без еды. Она специально сейчас выбрала себе самое дешёвое пропитание, не желая во всём идти на поводу у игры. Однако, к её удивлению и немалой досаде, чёрствая ржаная булка по мере исчезновения начала казаться ей всё более аппетитной.
Надвинув капюшон на глаза, Асуна принимала пищу на грубой деревянной скамейке, стоящей в углу площади с фонтаном в центре Толбаны. Булка была довольно большой, хотя стоила всего один кол. И когда спустя какое-то время от неё уже осталась только половина…
— Ничего так булочка, да? — послышался голос справа.
Рука с булкой замерла в воздухе, а Асуна взглянула в сторону, откуда раздался голос. Говоривший оказался парнем, с которым они расстались у городских ворот. Тот самый брюнет в сером плаще с одноручным мечом. Тот самый назойливый тип, каким-то образом умудрившийся вытащить потерявшую сознание Асуну из подземелья и тем продливший ей жизнь, которая должна была сегодня оборваться.
Стоило этим мыслям посетить девушку, как румянец тут же залил её щёки. Сначала она почти прямым текстом говорит ему, что надеется умереть, а потом у него на глазах спокойно употребляет пищу посреди города — после спасения из подземелья!