— Так послушай меня, дорогая моя Эмри. Сейчас у нас есть редчайший шанс: А-17 — самое совершенное оружие, существующее на планете. Оно при хорошей настройке охватывает девяносто процентов населения, а со временем, по мере естественного старения населения, под А-17 попадут абсолютно все. Ты ведь, наверно, уже догадалась, о чём мы договорились с главами практически всех секторов? Я имею в виду тех, кто ещё не выжил из ума.

— Надеялась, что ты мне скажешь, — равнодушным тоном ответила ему Эмри, хотя она, конечно, догадывалась. Вот только подбирать слова ей становилось всё труднее. «Интересно, какой язык я забуду первым?» — невольно подумала она.

— Завтра в оговорённом месте мы встретимся с мировыми лидерами и ведущими техническими специалистами и разделим базу данных А-17 с крупнейшими секторами мира. Это решение устроит всех и, что ещё более важно, вернёт утраченный баланс сил, пошатнувшийся после применения А-17 Третьим сектором и окончательно разрушенный после молниеносного захвата Четвёртого сектора.

— Уж не ты ли за этим захватом стоял? — по-прежнему пассивно поинтересовалась Эмри, задумчиво добавив: — Как только Гений на это согласился? Добровольно поделиться с конкурентами изобретением, которое на голову выше всех имеющихся аналогов.

— О, ты зря его недооцениваешь, — на лице Роулса появилась загадочная улыбка. — Он может мыслить глобально. Все эти узкособственнические интересы ему чужды.

— У тебя абсолютно отсутствуют моральные принципы, Джим Роулс, — Эмри рассмеялась, но смех у неё получился больной и принуждённый. — Да, Гений — легкоуправляемый человек без каких-либо убеждений, но ты-то ещё лучше! Сыграл на его слабости ко мне, подставил моего мужа, притащил в сектор мою дочь. Ты правда думаешь, что я хоть одному твоему слову поверю? Что тебе вообще от меня теперь нужно?

— Видишь ли, Эмри, так вышло, что Гений не успел улететь со мной. А мне он так необходим. Да что там, он необходим всему миру. Копия А-17 у меня уже есть, это ты, конечно, понимаешь. Но в интересах спасения миллионов жизней он нужен мне для настройки А-17. Ты должна разрешить мне посадить самолёт и обеспечить Гению безопасную дорогу до меня, только и всего.

— Да пожалуйста, — внезапно согласилась она, — и что ты вообще улетел без него?

— Как будто ты не знаешь, как сильно твои друзья-отщепенцы хотели моей крови, — он усмехнулся. — Я рад, что ты проявила благоразумие.

— Ага, — ответила ему Эмри.

— Просто на всякий случай, — аккуратно начал Роулс, — если вдруг тебе в голову придёт сбить мой самолёт или задержать меня, я хочу попросить тебя задуматься.

«Хорошо же он меня знает», — подумала Эмри. Именно на этот бесхитростный план у неё ещё хватило силы мысли.

— Просто пойми: мой план уже сработал, и нет ничего, что помешает ему осуществиться. А если ты, дорогая моя, вдруг решишь от меня избавиться, разве ты не понимаешь, что будет дальше? Правительства секторов прекрасно видели, что произошло с бедным мирным Четвёртым сектором, последние двадцать лет так гордившимся своими маленькими атомными бомбами и упивавшимся самыми невинными военными парадами в мире. За сколько часов он был взят благодаря А-17? И ты не можешь не понимать, что даже одна эта угроза неизбежного расширения Третьего сектора заставит их в ближайшие же сутки применить свои версии информационного оружия, какими бы несовершенными они ни были. Ты представляешь, сколько людей погибнет из-за тебя, дорогая Эмри? Ты войдёшь в историю не только как самый глупый и неэтичный председатель комитета — ты станешь настоящим председателем-катастрофой.

Эмри молчала.

— Помнишь, ты когда-то сказала: «Мы не можем повернуть историю вспять, но можем изменить мир так, чтобы жизнь в нём не превратилась в ад»? Сейчас это верно как никогда. Я не оставил тебе никакого выбора, кроме единственно верного и очевидно ужасного. Но у тебя по-прежнему он есть, Эмри, и ты свободна в своём выборе. Я даже даю тебе время подумать. Ровно через два часа я приземлюсь там же, откуда вылетел, — и очень надеюсь, что ты сделаешь то, о чём я тебя прошу. Можешь, кстати, отправиться с нами. Думаю, мы оба будем очень рады твоей компании. Не знаю даже, кто из нас больше.

Экран погас, а Эмри так и осталась сидеть за столом в полутьме переговорной. Она не могла сконцентрироваться, не могла понять, есть ли, пусть и теоретически, хоть один выход из сложившейся, а точнее, из мастерски срежиссированной Роулсом, ситуации. К счастью, она не была одинока. Моррван и Сонцев заглянули в комнату и, закрыв дверь, сели слева и справа от неё.

— Ты в порядке? — спросила её Сонцев.

— Нет, — тихо ответила Эмри. — То есть с моей головой всё в порядке. Но я не знаю, что нам теперь делать.