Когда он вышел, Эмри приняла очередной звонок. Жизнь без внешней памяти была неудобна ещё и тем, что теперь для того, чтоб быть на связи, она должна была всё время сидеть у этого проклятого экрана, и бездействие сводило её с ума.

— Здравствуй, Эмри, — сказал ей голос с той стороны линии. Голос, который она, разумеется, узнала.

— Что ты хотел? — спросила она, прислушиваясь к фоновым шумам. Где скрывался Гений, она так и не выяснила.

— Я, э… очень хочу, чтоб ты единственный раз в жизни меня послушала и вернула на место внешнюю память. Пожалуйста.

— Ага, так ты всё-таки контролируешь А-17, - равнодушно заметила она, — ну, как я и предполагала. Правда, не знаю, почему ты не помешал мне…

— Пожалуйста, послушай же ты меня: верни на место память. Сделай это немедленно. Я не буду тебе мешать, я обещаю, что не применю А-17 к тебе. Я сделаю всё, что ты скажешь. Прошу тебя.

Эмри усмехнулась.

— Да я уже сбилась со счёту, сколько раз ты нарушал свои обещания, — ответила она. — Было ли хоть одно, которое ты не нарушил? А, ведь я уже не помню. Да и что за стратегия такая — упрашивать меня? К чему всё это? Шантаж работает куда лучше. Так что можешь не унижаться: я и без внешней памяти сделаю то, чего вы с Роулсом от меня хотите, потому что копия А-17 у него уже есть и он наверняка спрятал её за пределами сектора. То, что я выдам ему тебя, уже принципиально ничего не изменит.

— У него нет копии, это точно.

— Вот как, — в её голосе впервые прозвучало лёгкое удивление. Впрочем, Эмри уже не могла понять, что это меняет. Она в молчаливой задумчивости разглядывала собственные руки.

— Я прошу тебя вовсе не поэтому, — сказал он, — а потому что я переживаю за тебя.

— Вот как? — повторила она уже с другой, более вопросительной интонацией. — Ну, ты прекрасно знаешь, почему я никогда не сделаю того, о чём ты меня просишь.

— Хочешь, я приду к тебе? Что я могу ещё сделать, чтобы ты мне поверила?

Эмри подумала, что, должно быть, логика совсем ей изменила, раз она не видит связи между его появлением и своим недоверием.

— Лучше скажи, где ты, — ответила она, подумав, что это, наверно, будет последней хитростью, которую она сможет провернуть.

Гений долго молчал, глядя на то, как Джил отчаянно рисует в воздухе руками огромный крест.

— Не хочешь говорить? Что ж, очень жаль, — с наигранной грустью в голосе сказала Эмри. — Звони, если надумаешь.

— Ты что, вообще никогда с женщинами не общался? — зашипела на него Джил, когда Эмри отключилась. — Что это был за детский лепет? Вот Эс бы на твоём месте…

— О, ну хорошо, что он не на моём месте. И ещё лучше, что я не на его месте.

— Ладно, ты не так уж безнадёжен, признаю, — сказала она, перестав смеяться.