— Вот и отлично. Теперь каждый раз, когда тебе на глаза будет попадаться эта щербина, будешь вспоминать о своих невыносимых придирках и, возможно, дважды подумаешь, прежде чем снова открыть рот, — кричит он и вылетает из комнаты.

Дейзи, которая спокойно делала домашнее задание на диване в гостиной, обращает на меня испуганный взгляд.

— Что с ним такое? — спрашивает она.

— Он чувствует себя виноватым за то, что забыл забрать Джорджию, да и проблемы на работе.

Через несколько минут она снова произносит:

— Мама, как ты думаешь, у отца появилась любовница?

— Да ты что! Нет! — со смехом отвечаю я. — Он с нами-то едва справляется, откуда ему взять сил на тайные отношения? Поменьше смотри телевизор.

На следующее утро Майкл еще более холоден и враждебен. Я зову его в общую комнату, где разбираю почтовые завалы: может, поговорим, пока он не ушел на целый день? Он пристально смотрит на меня и глубоко вздыхает, затем резко закрывает двойные двери в комнату, чтобы нас не слышали.

— Все дело в том, — начинает он, выдержав паузу, словно перед решительным заявлением, — что я с тобой несчастлив.

Его слова тяжело виснут в воздухе. Майкл держится отстраненно и церемонно. Ничего общего с его привычным настроем, веселым и жизнерадостным. Хочется рассмеяться и предложить ему: «Ладно, заканчивай это представление, давай снова дружить». Но, как ни странно, он даже не улыбается.

— Не понимаю, — качаю головой.

— Мы почти не разговариваем и совсем не бываем вместе, разве что с детьми. Я несчастлив, — снова повторяет он.

Я предлагаю исправить ситуацию и проводить больше времени вместе. Он лишь глубоко вздыхает и качает головой.

— Лора, ты не понимаешь. Если бы мне пришлось дать оценку нашим отношениям прямо сейчас, я бы поставил тройку. Настолько все плохо.

Мое лицо кривится. Я пытаюсь пошутить, что, по-моему, мы заслуживаем четверки, но это вызывает у него еще больше негодования из-за моей неспособности переварить то, что он пытается объяснить.

— У меня сейчас нет времени на разборки. На работе аврал, пора в офис. Обязательно все разъясним, но не сейчас.

С этими словами он распахивает двери, мгновение — и его уже нет.

Я неподвижно сижу за столом. Его слова кажутся мне несправедливыми и совсем не по делу. Счастье? Кто сказал, что мы всегда имеем право на счастье? Мы заняты, у нас почти не остается времени на общение — что правда, то правда. Но он заявил, что наши отношения переживают кризис, и я недоумеваю. Наша жизнь кажется хаотичной — трое детей в трех разных школах, два дома, собственный бизнес, плюс напряженная осень с разъездами по колледжам с Дейзи и уходом за моей обычно здоровой мамой, которая несколько недель назад поскользнулась и сломала запястье и коленную чашечку, и это всего через пару дней после того, как ей диагностировали рак груди. Почему он не понимает, что нужно просто подождать, пока все немного уляжется, а затем нажать кнопку перезагрузки? Мы часто обсуждали, как бесценен и быстротечен период, когда дети еще с нами. Они разъедутся, и нас ждут долгие годы наедине друг с другом. Откуда столько неожиданных негативных эмоций по этому поводу? Счастье не кажется мне конечной целью. Нам нужно вытянуть бизнес, вылечить маму, поддержать Дейзи в выпускном классе и в целом избавиться хотя бы от некоторых тревог. Счастье? Может, для начала надо приложить все усилия, чтобы не развалиться на части?

Несколько следующих недель я пробую новый подход к Майклу, пытаясь вернуть счастье в наш дом. Днем отправляюсь в центр города, чтобы сопроводить маму на прием у врача и приготовить ей еду, втискивая сюда свои обязанности президента ассоциации родителей в школе, где учится Дейзи, и мчусь обратно, чтобы вовремя забрать Джорджию из школы. Когда Майкл возвращается с работы, я радостно встречаю его и предлагаю разогреть ужин. Наливаю бокал вина, расспрашиваю, как прошел его день, и если детям нужна помощь с домашним заданием или пора укладывать Джорджию, то делаю все сама, даже не прошу его о помощи. Каждые несколько дней спрашиваю его, появилось ли время для разговора, но он отвечает, что полностью поглощен работой. Я не настаиваю: хочется доказать, что могу поддержать его и быть любящей женой, а не занудой, в чем он меня обвиняет.

В День святого Валентина, вернувшись из тренажерного зала, застаю Дейзи за поздним завтраком. Рядом коробка из цветочного магазина, в которой стоит ваза с цветами. Я, нахмурив брови, интересуюсь, откуда букет. В ответ дочь лишь пожимает плечами: курьер принес — возможно, от Майкла. Букет выглядит неестественным, слишком дорогим и каким-то нарочитым. Я роюсь в коробке, шурша папиросной бумагой, — ищу открытку, но ее нет. Отправляю Майклу сообщение с вопросом, от него ли цветы, и он отвечает, что да, они из нового цветочного рядом с офисом. Магазин открыла женщина, которая когда-то оформляла букеты для Барака Обамы, когда он был в Белом доме.