– Замечательно выглядишь, – отвесил бельгиец стандартный комплимент.

За столом речь шла только о моем здоровье. Долгие паузы не вызывали дискомфорта. Когда я собиралась сделать глоток сока и выронила стакан, Ласкар засмеялся в голос. В недоумении от его поведения я пошла за тряпкой.

– Ты прописала яды, – сказал он, успокоившись. – У меня было то же самое, только с виски.

Я с интересом ожидала продолжения.

– Очень грубо, Лида. Я по телефонным разговорам еще понял, насколько грубо ты набрасываешь вероятности. Но это не плохо. Каркас есть, нужно обрастить мясом.

– Как?

– Конкретизировать. Максимально конкретизировать подобные вещи, а так же исходить не из своего видения, а из заложенного в действие или вещество посыла. Ориентируясь на собственную установку: пищевая химия – яд, ты не смогла выпить сок. Нужно закладывать внешний, сторонний определитель, общий в данном случае для всего. Пища и питье, в которое добавлено вещество, направленное на… Поняла?

Я кивнула.

– Поправь, и мы выпьем за твое здоровье чего-нибудь ядовитого. Если доктор разрешает, – закончил он на английском и поднял свой стакан.

Промокнув пролитый сок на столе и полу, я задержалась на кухне. Все это – аналог обычного одношагового прямого влияния. Просто, растянутый во времени и пространстве, имеющий четко очерченную схему события, состоящую из множества пунктов. Только у меня, как всегда – наоборот. Для большинства из них прямое влияние практически недоступно, а планирование – вполне. Для меня возможности планирования открываются только теперь. И это так же вполне логично отвечает моей натуре. На планирование энергия уходит постепенно, с каждой мыслью, деталью и моментом выстраиваемого события. Для мгновенного действия энергия берется сразу, отнимается пучком, выгрызается комком… Вот что старушка имела в виду, говоря о накопленных силах. Без накопленных сил, более того, без возможности накопления – мгновенность невозможна.

Опомнившись, я оттолкнулась от кухонной стойки и вернулась к мужчинам.

– Когда ты занималась отравлением?

– Сегодня, когда ужин готовила, – я села на свое место. Нужно было попробовать, корректно ли я поправила кусок программы об отравлении. – Нальете мне виски? Если доктор не против.

Я улыбнулась Давиду и он засмеялся, в шутливом недовольстве качая головой.

Ожидая услышать повторение тоста за мое здоровье от Ласкара, я остановила на нем взгляд. То, как озабоченно он смотрел на меня или, даже, куда-то чуть в сторону, смутило.

– В чем дело, Ласкар?

– Я собирал свой предохранитель всю жизнь. И сейчас продолжаю, – он горько усмехнулся. – И причина этого не только в появлении новых идей. Вознамерься я собрать подобную программу одним махом, как делаешь сейчас ты, у меня бы просто не хватило сил для реализации.

– Я – светская дива, – засмеялась я в ответ. – Я отрабатываю свою сольную программу… инвертора, в развлекательных программах, в рекламе, в журналах, на обложках книг, вышедших под моим именем. У меня огромная аудитория еще со времени корреспондентки новостного канала. Ласкар, я изначально ориентировалась на максимальное потребление и… консервацию.

Он молчал какое-то время. Доктор откинулся на спинку стула и отпил вина.

– Ты слышала о Радхе Пракаш?