– Нет, – качнула я головой.

– Это девочка, у которой была, пожалуй, схожая аудитория. Актриса в Боливуде. Она тоже накапливала немыслимые объемы. Я только что понял истинные причины ее смерти.

– Она бредила луной, – вспомнила я рассказ старушки на первом собрании Верховного Суккубата.

– Да-да. Именно о ней я и говорю, – Ласкар задумчиво кивал. – Ты тоже чем-то бредила? Для чего ты сформировалась накопителем? То есть… Я не встречал людей, которым бы пришло в голову именно целенаправленное накопление про запас без идеи конечной разрядки.

– Да, я тоже чем-то бредила, – уклончиво ответила я. – Насколько я поняла, ту девушку остановил предохранитель, когда она подумала о реализации своей идеи.

– Это официальная версия.

– Какое это имеет для вас значение?

– Огромное! – воскликнул Ласкар и поднял свой стакан. – За твое здоровье, Лида.

Отпив, он снова задумался. Я попробовала виски. Кажется, получилось поправить: тот, кто варил и разливал этот напиток, не желал потребителю ни отравления, ни смерти.

– Именно это и имеет для меня значение, – продолжил Ласкар мысль, и я удивленно подняла к нему взгляд. – Я предпочитаю сберечь жизнь хотя бы одному человеку, чьего имени нет на текущей странице книги смерти. Сберечь любой ценой. А они… Они предпочитают отложить гибель обреченных. Если речь идет о людях.

– Как вы можете знать наверняка, кому пора, а кому нет? Для чего нам даны возможности, если не для того, чтобы помогать, исправлять, корректировать?

– Лида, с момента начала охоты на меня, до меня на Радху, а сейчас и на тебя так же, у меня выработался единственный критерий. Тот, кто становится целью администраций Инкубата и Суккубата автоматически превращается в объект моей заботы. И наоборот: тех, кого спасает эта объединенная организация, должны последовать своей судьбе. Но Радху я упустил. Эта история про луну абсолютно сбила с толку. Я поверил. Глупо и наивно поверил…

Я не знала что сказать. Ласкар отпил еще. Доктор поднялся и вежливо откланялся.

– Я не могу предположить, зачем тебе даны эти силы, – продолжил бельгиец, и в голосе появилась грусть. – Но могу с уверенность сказать: подобное просто так не дается. Для себя я определил цели, – он сделал паузу, после которой вскричал: – ты просто не понимаешь с высоты своих возможностей, чего это стоит всем нам!.. всем им! Ты просто не можешь этого понять. Твой дар – один на миллион! Ты просто не понимаешь!

Я смотрела на Ласкара исподлобья, оценивая совместимость градуса алкоголя в его крови с перспективой вести автомобиль.

– Вы контролируете себя?

Он засмеялся в голос, и я отвела взгляд, сообразив, что именно ляпнула.

– Что ты будешь делать, когда вернешься домой? – спросил, как ни в чем не бывало.

– Продолжу наращивать предохранитель.

– Кроме этого. Ты будешь работать на дальнейшее накопление сил? Мелькать на публике, вызывая желание и страсти? Ведь теперь, когда ты снова оказалась вне кучки… женщин, запутавшихся в собственных возможностях, на что ты собираешься тратить энергию, силы, время?