Оживившаяся женщина взяла меня в оборот, и беседа полилась легко и непринужденно. Через полчаса в тишину внутреннего дворика, перерастая из назойливого жужжания в рычащие раскаты, ворвался рев мотоциклетного мотора. Вернулась Лизи, взрослая дочь Ласкара. Джуди пригласила к столу.

После ужина мы уединились в кабинете на втором этаже. Я завистливо смотрела на виски в низком стакане. Оседающую напряжением тишину необходимо было срочно разболтать. Но все вопросы, крутящиеся у меня на языке, можно было сравнивать лишь по степени их бестактности. Выбрав самый невинный, я засмотрелась на манипуляции с сигарой.

– Почему Лизи осталась с вами?

– У нее не было выбора. Я не разводился с ее матерью, – Ласкар скривил губы, – не успел.

– В смысле? – стало как-то неуютно.

– Она напоролась на предохранитель когда я начал общаться с Джуди.

Я пораженно отвела взгляд. Потом все же вернула:

– Она хотела вас убить?

– Не знаю, чего она хотела, – Ласкар тоном оборвал тему. – Скажи мне, зачем ты приехала. С какими намерениями, заданиями, надеждами? Помоги мне поверить в то, что ювелирные промахи мимо жизненно важных органов были случайностью: я умею стрелять. Дай мне возможность расслабиться в твоем присутствии.

Я пораженно смотрела в прикрытое табачным дымом лицо. Он же боится меня! Просто, честно, искренне боится!

– Мои вещи… – сглотнула я. Мне нужна розовая папка, лежащая в боковом кармане сумки для ноутбука. И тихий звук подъехавшей машины давал надежду, что мои вещи подъехали. – Возможно, это их подвезли?

Кивнув, Ласкар поднялся и пошел к двери.

– Кофр с ноутбуком, – подняла я лицо, – спасибо.

Ласкар вернулся через несколько минут со служащим отеля, протянувшим мне бланк для подписи. Уладив сию формальность, он удалился. Ласкар же положил передо мной на стол черный кофр. Достав розовую папочку, я кинула ее через стол собеседнику и устало упала на спинку.

Раскурив сигару заново, Ласкар вынул стопку листов и принялся читать.

– С той же просьбой хочу обратиться к вам, Ласкар. Помогите мне поверить в то, что я не зря остановила вашу попытку самоубийства. Третья с конца страница.

Подняв ко мне взгляд, он отсчитал страницы и легонько улыбнулся:

– Я знал одну девушку… она тоже вела отсчет с конца. Ты могла связаться со мной прежде, чем приезжать, – читая текст, он продолжал почти про себя. – Прелюдия и основное действие в любом деле не всегда маловажны. Результат – не всегда главное, – замолчал, перечитывая небольшой текст. – Главное – сама жизнь. Действие. Процесс.

Я вынужденно слушала его задумчивые размышления. Не об этом спорить я приехала. Но внутреннее уважение к человеку передо мной не позволяло игнорировать речь, сводить к монологу высказанные мысли.

– Что же стало с этой девушкой?