Димка к ней на третий день подвалил. Познакомиться вздумал. Ольга его взашей выставила. Когда цапнул ее за задницу, баба ему всю морду, словно кошка, изодрала.

Димке даже чудно стало, не поверилось, что какая-то баба с ним переспать не хочет. Девки не отказывались, а она что за краля? Иль не живая? Чего из себя целку корчит? — недоумевал мужик и через пару дней, вечером, подкараулил ее возле дома в темноте. Решил отплатить за все сразу. И за отказ, насмешку, мордобой… Он решил измучить бабу, но не воспользоваться ею. Пусть помучается ночь. Быстро поумнеет.

Он сграбастал ее в охапку мигом так, что Ольга и сообразить ничего не успела, как оказалась на копне, за сараем. Баба, собрав все силы в комок, головой в лицо сунулась Димке. Тот, кровью залившись, вниз с копны свалился. Домой побитым псом вернулся. Вмиг забыл, зачем бабы на свет рождаются и на что они мужикам нужны.

Неделю с опухшей мордой ходил. Ни на одну не смотрел и не оглядывался. Откинуло мужика даже от вида бабьего. А Ольга, встречаясь на пути, смеялась глазами. Открыто, вызывающе. Но по потемкам одна из дома не выходила больше.

Димка через месяц забыл о ней, едва в голове звенеть перестало. Да и мало ль в селе девок? Стоит свистнуть. Любая с визгом прибежит. На что ему баба с детьми? Одна морока от нее. Да и сама Ольга на пять лет старше. По всем сельским меркам — старуха. Не пара Димке.

Но в том-то и дело, что при всех явных минусах она одна не поддалась ему. Не приняла, не признала. Это задевало самолюбие…

Шли дни, недели. Димка остепенился. Он уже не валял девок-доярок за коровьими кормушками. И, встречаясь с Ольгой на улицах деревни, всегда вспоминал, что не каждая баба живет плотью.

А тут по весне, как назло, велел председатель колхоза перевезти всю пасеку поближе к садам, помочь пчеловоду расставить ульи и разместить их вокруг сада, чтобы во время цветения пчелы и мед собрали, и деревья опылили.

Димка целый день таскал ульи с машины по саду, ставил их там, где указывала Ольга. Женщина пыталась помочь ему, но Шилов пожалел, не подпустил, не дал носить тяжести.

Женщина вставляла в ульи рамки. Радовалась, что пчелы хорошо перезимовали.

А вечером, когда последний улей был установлен, сел Димка передохнуть рядом с Ольгой. Не хамничал. Наверное, от усталости. И внезапно разговорился с бабой.

— Нет, муж не обижал меня. Не пил, не дрался. Зачем лишнее говорить? За восемь лет грубого слова от него не слышала. И дочек любил.

— Зачем же ты от него ушла? — удивился Димка неподдельно.

— Он уважал меня. А полюбил другую. Не стал позорить нас тайными встречами. Честно мне сказал, что не может он жить без той женщины. Я и уехала, чтоб не мешать, не калечить его судьбу.

— А дети? Они как? О них он подумал?

— Смешной, Дмитрий! А при чем тут дети? Они на лето поедут к нему. Его отцовства никто не лишил. И девчонки пробудут у него до осени. Он их по-прежнему любит и спрашивает о них в письмах.

— Так ты еще и переписываешься с ним? — отвесил Димка челюсть.

— А как же? Он помогает нам. Я ему о девочках наших пишу.

— Кем же твой мужик работает?

— Он не муж мне. Он — отец наших детей. Работает начальником почты.