— Ну, нас это не касается, — отмахнулась Милица.
Каин кивнул. Его положение в экипаже вызывало у юноши вопросы. Он числился в списках «Харона», но не был работником корпорации, постоянно подключался к работе наёмных подразделений по указанию капитана, но не числился ни в одном тревожном расписании корабля. Иными словами, у него не было собственного места на «Хароне», собственного списка задач и отчётностей. Не было рутины. Так же и Милица: девушка только его ответственность. Иногда она помогала с обучением детей, иногда вместе с Каином и техническими группами ремонтировала корабли, иногда разнимала конфликты вместе с безопасниками. Простой плюсик в зарплатной ведомости.
Первые кредиты упали им на счета, едва «Харон» вышел из дока. По пять тысяч кредитов Корпоративного Сектора. Милица уважительно поджала губы и разъяснила другу простую истину — осёдлому этих денег хватило бы, чтобы жить на нормальном мире с неплохими условиями в пределах шестого или седьмого технологических уровней. На планете пятого уровня они могли бы считаться богачами.
Когда они доели, оставалось всего лишь двадцать минут до выхода из прыжка.
— Ладно, идём, встретим новую главу нашей жизни в самом безопасном месте на корабле, — Каин помог Милице встать.
— На Сате?
— На Сате.
Глава 8
Если отвлечься от приземлённых технических частностей и взглянуть на рукотворные объекты в космосе, то можно ощутить давление масштаба и волшебное очарование немыслимого. Но когда такой объект гибнет под воздействием стихии или же под рукой разрушителя, он обретает новый вид, новую ауру, которая обволакивает зрителя, забирается в его сердце и сжимает холодными, безжизненными пальцами. Именно подобное ощутил Каин, когда на экранах Саты появились первые сенсорные данные «Харона».
Корабль благополучно вышел из прыжка, и теперь в сопровождении двух корветов на всех парах шёл к цели их путешествия. Оптические датчики и лидары держали останки станции в прицеле, раз за разом сканируя мрачный остов.
— Какое ленивое вращение, — тихо заметила Милица.
Она подошла к пилотскому ложементу, в котором сидел Каин, и прислонилась к спинке.
— Взрыва хватило, чтобы оторвать эту часть и увести её с орбиты газового гиганта… но не хватило, чтобы раскрутить, — покачал головой юноша. — Так не бывает. Скорее я готов поверить, что станция маневрировала, набрала достаточную скорость, чтобы выйти из гравитационного колодца, но так и не успела его покинуть… если быть астрономически точным… что-то около сорока километров в секунду… притяжение оттормозило этот обломок, но не всосало обратно. Даже глядя на его орбиту, можно понять, что тут получился гравитационный маневр.
— Кай, — рука Милицы опустилась ему на плечо. — Что ты так возбудился? Ты видел всё это в материалах.
Он поднял на девушку глаза.
— Это, — юноша указал на экраны. — Это другое!
Повинуясь мысленной команде, Сата достроила остов станции до полного размера.
— Ты видишь? Жилой и производственный объём как у ковчега! От двадцати до пятидесяти тысяч жителей!
На соседнем экране появилась вытянутая модель ковчега, изящная, стремительная, скрывающая под обводами всё то, что у станции оставалось на виду. А потом эта красота взорвалась.
— Это запоздалая реакция, Кай. Сколько мы уже изучаем документы? — Милица вскинула тонкие брови. — Моя голова пухнет от планов и кодов, никакие импланты не спасают.