— Это важно, на самом-то деле, Кай, — сказал Твет. Клон оказался первым, кого настигла ударная волна, а болевые ощущения в виртуале были настроены на полноценные 100 %. — Люди, в массе своей, безответственные, конченные идиоты. Именно так стоит смотреть на реальность. Если кто-то что-то мог не сделать, то скорее всего он этого не сделал. По лени ли, по недосмотру — не суть важно. Результат человеческой безалаберности в нашем деле — смерть. Без вариантов.

Каин решил промолчать. Его воспитывали иначе, и он действительно не мог себе представить, что кто-то отнесётся к работе безответственно. Странники не были такими.

Шли третьи сутки полёта и интенсивных тренировок. Виртуальный центр корабля трудился на максимуме возможностей, пропуская через себя пачки специалистов. Разведчики, инженеры демонтажа, киборги охраны, группы расчистки — все, кто должен был принять участие в высадке, изучали схемы станции.

— Пятая группа, на выход, — раздался из пустоты голос Виталя Фронова и белизна виртуальности рассыпалась, превратившись во внутреннюю отделку капсул виртуальной реальности.

Каин выбрался на свободу, хрустя плечами и шеей. Сегодня была последняя виртуальная тренировка. Дальше только отдых, приём пищи и сон. Через двенадцать часов он должен будет ступить на палубу заброшенного огрызка космической станции. Предыдущий месяц промелькнул мимо него и Милицы незаметно, погребённый под рутиной ремонтных работ. Опыт оказался ценным и познавательным, позволил подружиться с людьми из инженерной службы «Харона». Странник проводил взглядом пачку бойцов из «Потрошителей». Подружиться получилось далеко не со всеми.

«Потрошители» на «Хароне» выполняли роль пушечного мяса. Они лишь немного приподнимались над уровнем того, что осёдлые называли преступностью. Грубые, вечно нервные, презирающие слабость, предпочитающие решать всё силой и, дай Космос, чтобы просто физической силой. Что характерно среди них не было киборгов. Поэтому если кто-то из бойцов начинал вести себя излишне нагло, появлялась служба охраны, и любая конфликтная ситуация угасала. Но к странникам у «Потрошителей» был некий личный счёт, и они постоянно выражали своё желание его удовлетворить через конфликт с Каином или Милицей. Самые загребущие руки девушка сломала сразу же, а потом с вышедшими из лазарета хамами случился несчастный случай: они умудрились взломать управление дверью гильотинного типа в своём секторе и доказывали удаль, проскакивая под падающей плитой. И Каин здесь совершенно ни при чём.

— Ладно, поработали мы плотно, — Бон хотел хлопнуть Каина по плечу, но перехватил его взгляд и просто махнул рукой. — Не опоздайте на вылет, а то ещё заплутаете в своих путях.

— Идём, Кай, тебе нужно покушать у шефа Кафки, а то ты метаешь лучи смерти из глаз и вообще очень суровый! — Милица подхватила его за руку и потащила к выходу из центра виртуальности.

Каин послушно дал себя увести, переживая внутри бурю стыда. Он редко так катастрофически ошибался.

— Ты так громко переживаешь внутри себя, что даже я слышу, — прошептала ему Милица.

— Детский прокол… — юноша вздохнул. — Но больше это не повторится!

— Я надеюсь, — хмыкнула Милица, прижимаясь сильнее к его боку. — А то смерть разлучит нас досрочно.

Юноша на мгновение смутился, но ответил с ухмылкой:

— Таков Путь!

Они прошли несколько перекрёстков и попали в просторную столовую. Пара десятков столов на четверых, две длинные стойки с круглыми барными стульями вдоль стен. Посетителей было немного, поэтому гигантский шеф Кафка скучал за раздатчиком, играясь с настройками пищевых синтезаторов и автоповаров.

Каина поражал этот необъёмный мужчина в идеально чистом белом халате и поварском колпаке, который, казалось, отражал свет.

— Шеф Кафка! Я привела к вам злобного странника! Его надо покормить!

— Милица! Улыбка перелётная! Подходи, поделись своим горестным грузом, я его взбодрю! — повар широко улыбнулся и, сцепив толстые пальцы в замок, потянулся и хрустнул ими. От громкого звука, с которым у людей обычно ломались кости, Каина передёрнуло. — Что, молодой человек, допекли тебя тренировки?

— Начал ошибаться, — обтекаемо ответил Каин. — Перетренировался…

Милица хмыкнула, но вместо едкого комментария сказала другое: