Мишка поскучнел, тряхнул мокрой головой и выбрался на берег.

– Я не хочу домой. Скажи ему, что я у тебя останусь.

– Ну, я-то не против. Но у него на твой счет другие планы.

Пока Мишка переодевался в доме, отец заехал во двор.

– Дед, ну что там? Собрался он? – спросил Петр Михайлович, открывая дверцу. – Поторопи его.

– Похоже, спрятался опять, – смущенно признался дед. – Не хочет уезжать.

– О господи! Надоели эти его прятки. Михаил! – громко позвал отец. – Я жду! Хватит дурачиться. Я устал, мне надо выспаться. Завтра целый день за рулем придется сидеть. И встреча эта, будь она неладна! Ты-то уж хоть мне нервы не мотай!

Мишка нехотя вылез из-под крыльца, где затаился в надежде, что про него забудут каким-то чудесным образом. Но чуда не случилось. Кроме того, Потапыч вдруг вспомнил о содержимом газырей, лежащих под кроватью.

Когда вечером уже въезжали на свой хутор, Мишка попросил высадить его у дома тетки Марьяны.

– Куда ты еще собрался на ночь глядя? – вздохнул отец, но машину остановил.

Едва он припарковал джип под навес около конюшни и вошел в дом, во дворе раздался шум.

– Пе-е-тя! – тревожно позвала его Вера.

Он вышел и увидел, что Мишку держит за ухо Сергей Сергеевич, сосед трудовика.

– Он меня дураком обозвал, – обращался к тете Вере встрепанный, покрасневший от праведного гнева Сергей Сергеевич. – За что, спрашивается? Что я ему сделал? Потом начал бормотать нечто невразумительное про Врангеля – так мою собаку зовут, – сунул мне вот это. – Он протянул отцу фотографию барона Врангеля. – Ссылался на какого-то Мирона.

– Вы ухо его отпустите, – вежливо попросил отец, но прозвучало это отчего-то как угроза. И добавил: – Извините, что так вышло. Я разберусь и приму меры.

Сергей Сергеевич нервно отдернул рук у. Мишка отбежал в сторону, сосед кивнул и поспешно удалился. Выйдя за калитку, он обернулся и покрутил пальцем у виска.

– Марш домой! – рявкнул отец.

Потапыч рысью припустил к террасе. Как только отец вошел следом, Мишка выпалил:

– Пап, это все дед Мирон!

– Выходит, это он Сергея Сергеевича дураком обозвал. Ты ври, да не завирайся.