Однако наивысшее достижение Кидман в фильме «С широко закрытыми глазами» – это сцена, в которой Элис курит марихуану в ночь после вечеринки Зиглера. Обкуренная Элис начинает с того, что спрашивает Билла о двух моделях, с которыми она видела его на вечеринке. «Ты… случайно… не… трахнул… их?» – судорожно выдавливает она слова, прерываясь на паузы (такие речевые спазмы мы уже замечали, когда она танцевала с Шавостом). Взволнованный Билл, защищаясь, произносит сбивчивую тираду о своей преданности ей. На свою беду он добавляет, что женщины, в отличие от мужчин, не так сильно руководствуются своими желаниями. Это отталкивает Элис. К ужасу Билла, у нее начинается приступ истерического смеха, а затем она смело бросает мужу вызов: «Если бы вы, мужчины, только знали…» – говорит она. Элис рассказывает ему о своей фантазии, в которой фигурировал морской офицер: «Я думала, что, если он захочет меня, пусть даже на одну ночь, я готова все бросить. Тебя, Хелен, все мое гребаное будущее». Игра Кидман в этой сцене полна мелких нюансов, которые скрывают не меньше, чем раскрывают. Она здесь то сосредоточенная, то дерзкая, то насмешливая, а кроме того, по ее собственному выражению, нежная и грустная.
Чтобы продумать эту сцену с курением травки, Кубрик на несколько дней прекратил съемки. «В определенные моменты он довольно сильно контролировал меня», – вспоминает Кидман. Тем не менее в случае с монологом обкуренной Элис все было по-другому: «Он позволил мне действительно потеряться в Элис… На эти полтора года я просто стала этой женщиной»[304]. По большей части «С широко закрытыми глазами» – это тщательно продуманный фильм, своей дотошностью будто подражающий попыткам Круза управлять своими эмоциональными реакциями. Вместе с тем монологи Кидман в фильме более свободны, своей эмоциональной непредсказуемостью приближены к эксперименту. Каждое слово, которое произносит героиня Кидман, помещает ее в центр фильма, где ее мужу места нет.
Кубрик подружился и с Крузом, и с Кидман. В интервью
То, что Кубрик отождествлял себя с Биллом, было очевидным. Молодой Стэнли мечтал стать врачом, как его отец. Как и Билл, Кубрик был скорее вежлив, чем склонен кокетничать с женщинами, но был не чужд и сексуальных фантазий. Квартира Харфордов была спроектирована по образцу квартиры, в которой Кубрики жили в Верхнем Вест-Сайде в начале шестидесятых, в те времена, когда Кубрику впервые пришла в голову мысль снять «Новеллу снов». «С широко закрытыми глазами» – это фильм-ритуал, призванный освободить Кубрика от одержимости контролем, также воплощенной в этой картине, обеспечить выход в обновленные отношения с женой, которая была рядом с ним в течение четырех десятилетий. В роли Стэнли и Кристианы при этом были Том и Николь.
Кубрику нужно было знать все о Томе и Николь, как вместе, так и по отдельности. Во время съемок Кубрик манипулировал отношениями двух кинозвезд за кадром, чтобы добиться от них такой игры, какой он хотел. Кубрик часто совещался с Николь отдельно от Тома, а однажды воспользовался отсутствием Круза на съемочной площадке в течение нескольких дней, чтобы снять сцену сновидения, где почти обнаженная Кидман занимается сексом с морским офицером. Круз, как и Билл Харфорд, остался в стороне[306].
Билл сам хочет оставаться за пределами фантазий Элис, быть исключенным из них. Он отклоняет ее вызов. «Если бы вы, мужчины, только знали», – говорит она, но он не хочет знать. Он отказывается сделать шаг в ее эротическую жизнь и вместо этого пытается переиграть ее, избавиться от своей одержимости ее фантазиями, сделав в реальной жизни то, о чем она только мечтала. Она передала эту фантазию своему мужу, заставила его открыть глаза, и теперь он, исполненный жажды мести, пытается заняться сексом с кем-то еще.
«С широко закрытыми глазами» – это кино о том, как мужчина пытается убежать от навязчивой фантазии, которая даже не является его собственной. Это ни в какое сравнение не идет с Алексом из «Заводного апельсина», упоенно разыгрывающим в реальной жизни свои зловещие фантазии о насилии и убийстве. Билл думает, что если у него будет собственное сексуальное приключение, он сможет забыть то, что он увидел, заглянув во внутреннюю жизнь Элис. Кроме того, он отвлечется от своих мыслей, получив удовольствие с любой женщиной, которую выберет. Он надеется таким образом избавиться от своей одержимости.
Но получается, что Билл не может никого выбрать. Его сексуальные цели всегда оказываются предложены ему кем-то другим. Что характерно, Кубрик и Рафаэль вырезали из новеллы Шницлера фантазию Фридолина о девушке на пляже, похожей на Лолиту. У доктора Билла нет фантазий кроме тех, что ему дарят другие. Женщины подходят к нему сами, он ничего не инициирует. И он ничего не завершает – он ведь так и не занялся сексом ни с одной из них. В этой истории, как и в «Дон Жуане», все эротические встречи пресекаются на корню. И, как в опере Моцарта и Лоренцо да Понте, секс здесь омрачен смертью.
В фильме «С широко закрытыми глазами» поиск внебрачного секса одновременно означает заигрывание со смертью. Люди в масках на оргии понимают, что Билл – чужак, и собираются раздеть его и, возможно, убить. Какая-то женщина предлагает «искупить» его, позволив ему сбежать с оргии, и на следующий день Билл убеждается, что она умерла вместо него. Билл должен был стать жертвой, искупившей свое сексуальное своеволие, но его место заняла таинственная женщина.
Эмоционально раскаленный центр «С широко закрытыми глазами» – это момент на оргии, когда Красный Плащ (камео Леона Витали) приказывает Биллу снять одежду. Обычно Билл, как и любой врач, лечит почти обнаженных пациентов, сам при этом оставаясь полностью одетым в медицинскую форму, но здесь все с точностью до наоборот: это ему велят снять маску и раздеться. В новелле Шницлера герой-врач жаждет доказать свою мужественность, совершив какой-нибудь дерзкий поступок, но у Кубрика Билл Харфорд пассивен, он пешка в чужой игре, и он просто замирает, вместо того чтобы бросить вызов приказу Красного Плаща. Здесь хорошо работает характерная для Круза поверхностная игра с типичной для него замедленной реакцией и видом, словно говорящим, «это какое-то безумие». Он играет человека, который ведет себя так, будто ему угрожают; человека, который видит сон и пытается проснуться.
Пассивность Билла также выступает на передний план в сцене с бильярдным столом, аналога которой нет у Шницлера. Здесь Зиглер, который вызвал Билла для беседы с глазу на глаз, объясняет ему ситуацию. Зиглер, как и Ной Кросс в «Китайском квартале» Полански (1974), – могущественный и развратный пожилой человек, знающий все тайны. И, подобно Гэвину Эльстеру в «Головокружении» Хичкока (1958), он – человек за кадром, который контролирует весь сюжет.
Нельзя не вспомнить здесь слова Поллака о том, каким образом Кубрик направлял его к нужному исполнению роли Зиглера в этой сцене: «Изначально у тебя в голове есть границы этой сцены. Но потом он как бы немного подталкивает тебя, смотрит, в какую сторону ты двигаешься, потом начинает медленно корректировать, а потом записывает все на видео». Кубрик управлял актерской игрой Поллака необычным для него способом. Он показывал Поллаку один из дублей на видео, останавливал кадр и говорил: «Смотри, как ты вот тут повернул голову», – или что-то подобное. В конце концов, добавляет Поллак, он «заткнулся и сделал в точности то, что сказал [Кубрик]»[307].
Зиглер напоминает Биллу, что он столкнулся с чужим, пугающим миром, которым правят по-настоящему могущественные люди, те, кто может владеть женщинами и распоряжаться ими по своему желанию. Он говорит Биллу, что сцена оргии была инсценирована просто для того, чтобы напугать его. Зиглер настаивает на том, что проститутка Мэнди не была принесена в жертву на оргии. По его словам, она была обычной «шлюхой» и «наркоманкой», у нее и раньше, на его рождественской вечеринке, уже была передозировка. А на следующий день после оргии, как всем известно, она умерла из-за слишком большого количества героина.
Комментарий Зиглера по поводу смерти Мэнди убивает своей обыденностью: «Жизнь продолжается. Так было всегда и так будет».
По мнению Зиглера, в сексе нечего видеть, кроме самого факта секса, и то же самое верно в отношении жизни и смерти. В его глазах секс выглядит удручающе лишенным своей развлекательной стороны. По его словам, после того, как Билл покинул оргию, Мэнди «натрахалась так, что у нее снесло крышу», а пианист Ник Найтингейл, который привел Билла на оргию, вероятно, вернулся в Сиэтл и «трахает свою миссис Ник». Зиглер открывает Биллу глаза, но в то же время он закрывает его сознание, цинично все упрощая. К этому моменту фильма секс кажется нам одновременно чем-то крайне важным и чем-то совершенно пустым.
Кубрик понимал, что ему нужно спасти «С широко закрытыми глазами» от цинизма Зиглера, и в качестве противоядия он выбрал Элис. Ее разговор с Биллом в конце фильма, когда они вместе с дочерью покупают рождественские подарки, является полной противоположностью речи Зиглера. Элис предпочитает оставить тайну тайной, а не разбирать произошедшее, обнажая неприглядную истину, и благодаря этому даже неловкость между Биллом и Элис приобретает особую грацию.
«Может быть, я думаю, мы должны быть благодарны, – говорит Элис Биллу, – благодарны за то, что нам удалось пережить все наши испытания, и неважно, реальными они были или только приснились». В ее словах ощущается тонкий привкус удивления, совершенно отсутствующий в речи Зиглера, и они очень подошли бы для финала оперы Моцарта или пьесы «Сон в летнюю ночь».
Зиглер олицетворяет безрадостное желание контролировать ситуацию, видеть, не будучи замеченным. Но для Билла видение – это ловушка, а не форма силы, как в сцене оргии, так и в его фантазиях о сексе Элис с военно-морским офицером, сцене, которая повторяется снова и снова в его голове. Чтобы освободиться от оков фантазии, ему нужно открыться тому, что захочет сказать ему жена, тому неожиданному, удивительному слову, которое он от нее услышит. И поистине сложно представить себе более удивительное слово, чем то, которым заканчивается последний фильм Кубрика.
В финале фильма «С широко закрытыми глазами» Элис и Билл проснулись, но что их теперь ждет? Элис говорит Биллу: «Важно то, что сейчас мы уже очнулись, и будем надеяться, что это уже надолго». Когда Билл спрашивает: «Навсегда?» – она отвечает: «Навсегда?.. Давай не будем употреблять этого слова… Но я правда люблю тебя. И знаешь, есть еще кое-что важное, что мы должны сделать, и чем быстрей, тем лучше». «Что?» – спрашивает Билл. И вот ее последнее слово: «Трахнуться».
Стэнли Кубрик советовал людям, с которыми он снимал фильмы, использовать следующий прием, если они столкнулись с проблемой, которую необходимо решить: «Продолжайте задавать вопрос, пока не получите нужный ответ». В фильме «С широко закрытыми глазами» ответ «трахнуться» – это то, к чему тяготеет весь сюжет. Эти воссоединившиеся супруги, вразумленные новым знанием и новым опытом и теперь более остро осознающие друг друга, скрепят свое примирение простым животным актом, образ которого доставил им столько неприятностей. У них был секс после вечеринки Зиглера; теперь, после долгой одиссеевской разлуки друг с другом, они займутся им снова. Но теперь они уже на новом этапе отношений. Элис изгнала из себя тот издевательский смех, которым в тот вечер отвратила от себя мужа. Мучительный путь от мечты о сексе к по крайней мере его реальному воплощению (поскольку истинного представления о нем не существует) – это уже что-то. И именно этим выводом завершается и фильм «С широко закрытыми глазами», и работа Кубрика вообще. Произнесенное Элис слово «трахнуться» удивляет нас уже потому, что в фильме в целом почти нет грубой лексики, за исключением сцен с Зиглером. Когда Билл спрашивает проститутку Домино, чем она «рекомендует» им заняться, она отвечает: «Я бы обошлась без слов». А вот Элис в конце фильма выражает это понятие словами, как и чуть раньше, когда спросила, не трахнул ли Билл случайно тех двух моделей на вечеринке. Но нет – эти две прелестные девушки навсегда исчезли с горизонта, превратившись в еще один упущенный шанс, как и все остальные в этом фильме.