Он направился к выходу.

— А автомат на ночь глядя я тебе не верну, а то ещё чего отмочишь. Завтра утром получишь. Да не гляди ты так, право! События, похоже, закручиваются что-то уж очень круто, и держать тебя беззащитного… Ты нам не враг, это ясно. А что касается ума — ну откуда тебе взять?

— … И вот что самое интересное — начальник горотдела НКВД даже привстал от возбуждения — вся улица слышала пальбу, а ближайшие соседи — нет. Как такое возможно, интересно мне знать? На брехунов они не похожи, я людей чую сразу, когда врут.

— Скажите, Василий Степанович — майор Редерман блестел очками, как биноклем — а вообще ничего странного при допросе этих соседок — он взял фотографии, вгляделся — вы не заметили?

Капитан в задумчивости потёр шею.

— Да вроде нет. Хотя… А знаете, вы ведь правы, Иосиф Наумович. Успокоенные они какие-то, что ли. И не трепещут перед органами, как положено. Такое впечатление, что им всё до фени, этим тёткам. И пацаны у них дома такие… ну прямо пионеры с картинки, ей-ей. А к остальному безразличие полное. Не бывает таких детей, у нас тут во всяком случае не бывало. Может, у вас есть версия, Иосиф Наумович? Поделились бы!

— Отчего же, Василий Степанович — майор мягко улыбнулся — вы насчёт гипноза что-либо слыхали? Индивидуального, группового и так далее?

Капитан воззрился на майора недоверчиво.

— Уж не хотите ли вы сказать?..

— Именно — майор улыбнулся ещё мягче — Я поздравляю вас, дорогой Василий Степанович. Я, конечно, не ваше непосредственное руководство, но полагаю, в самое ближайшее время вас переведут в Москву, в звании майора. — он засмеялся — А то — оцепить, прочесать… Ведь можете работать, когда захотите, а?

Майор улыбался теперь почти смущённо.

— Но для того, чтобы мои видения стали явью, необходимо закончить операцию.

— Будем брать? — капитан снова привстал.

— Обязательно. И быстро. Теперь всякое промедление смерти подобно. Как тут у вас выйти на Москву, всё забываю… — майор пододвинул к себе чёрный телефон, стоявший на столе в кабинете директора школы.

— М-м-ааа-ааа-аа-а…

Плач ребёнка и мяуканье кошки. Страстный зов и ужас смерти. И беспредельная тоска.

Иван сжимал зубы. Нет, не закричу, подумал он. Сегодня ни за что не закричу. Я выдержу. Я должен выдержать.

— М-ммм-ааааа…

Зов рождался, казалось, где-то в глубине Ивана, тянул его…Куда?

— Мм-мм-ааа…ааа…