– Я тебе не дружок! Прикажи освободить их, – пытаясь унять волнение в голосе ответил Бэркэ.

– Иначе что? Что ты сделаешь? – участливо спросил шитолицый, опасно приблизившись на расстояние броска.

– Иначе умрешь! – Бэркэ понимая что его оружие бессильно против боевой пальмы, все же прыгнул вперёд. Выставив вперёд руку и махнув для острастки ножом перед лицом главаря, попытался достать топориком его ногу. Мимо и далеко! Шитолицый – быстрый как вода, ловко переместился вправо вбок, и, отбив пальмой топорик, тут же рубанул ею сверху вниз. Бэркэ инстинктивно отпрыгнул, мимолетно удивившись быстроте противника, и тут же ощутил, как правый бок пронзила острая боль, заставившая его охнуть и изогнуться. Он сразу почувствовал, как распоротая парка на его спине начала быстро пропитываться мокрым и горячим. Острая боль от нанесённой раны усилилась, мешая сосредоточиться. Он качнувшись, сумел выпрямиться и отпрыгнуть в сторону.

«Достал! Не смертельно, но достал!» – с отчаянием подумал Бэркэ, простонав и сжав зубы. Сосредоточенно пытаясь восстановить дыхание, он вновь начал отступать назад вверх по склону.

– Умру? Вот это вряд ли… – ровным голосом продолжил главарь, все также неотступно и мягко следуя за пятящимся от него Бэркэ.

Копьеносец и молодой шитолицый оказались по обе стороны от Бэркэ, и он заметил, что окончательно пришедший в себя раненый в ногу, молодой воин начинает разматывать в руках волосяной маут. Крутя во все стороны головой и внимательно следя за всеми тремя противниками, Бэркэ, отступая, поскользнулся и чуть не упал. Едва успев обрести равновесие, он тут же в кувырке прыгнул в сторону копьеносца, уходя от летящей на него петли. Аркан смазал его по спине. Поняв, что промахнулся, хромая на раненую ногу, шитолицый отступил назад, сматывая маут для нового броска. Бэркэ, быстро вскочил на ноги перед неловко шарахнувшимся от него копьеносцем, пригнулся от просвистевшего по широкой дуге наконечника копья. Отбил топориком следующий тычковый удар и поднырнув, попытался достать ногу копьеносца ножом… Не дотянулся… в прыжке ушёл в сторону. Кувыркнувшись на камнях и вскочив на ноги, он повернулся и прыжками начал взбираться наверх. Преследователи широким охватом ринулись за ним. При каждом шаге кровоточащий бок жгло огнём, и Бэркэ с отчаянием ощутил, что кровь стекает вниз по ноге, уже достигнув щиколотки. Преследователи оббежав с левой стороны, начали отрезать его от леса. Оставляя на желтом скальнике бурые пятна крови, Бэркэ добежал до верха уступа и увидел перед собой небольшую площадку, за которой темнел обрыв. За ним доносился гул шумящей внизу реки. С двух сторон обрыва, отрезая путь к бегству, приближались копьеносец и молодой шитолицый с готовым для броска маутом, а прямо перед ним из-за камней неспешно появился их главарь. Они не торопились, понимая что беглецу некуда деваться с этой, нависшей над рекой площадки. В висках Бэркэ шумело, перед глазами летали светляки, он хватал ртом воздух и чувствовал легкое головокружение – это давала о себе знать потеря крови. Правая штанина стала мокрой и липла к ноге, мешая движению.

– Зачем сопротивляться, ты же видишь, у тебя нет шансов… – начал было главарь, но его вдруг прервал копьеносец.

– Брат-аташкан! – хрипло крикнул он и указал рукой вниз, на реку. И Бэркэ, и его противники невольно посмотрели в том направлении. Там внизу, у кромки реки – Бузагу, сумел освободиться от сидевшего на нем противника, и сбросить его с себя. Они вскочив, вновь схватились друг с другом. Бузагу, сбросив захват противника, схватил его обеими руками, оторвал от земли и, крутанув в воздухе, с силой бросил на камни. В этот миг, сзади, к нему подоспел шитолицый, связавший Толбочоона. Отчаянно махая пальмой, он заставил отступить Бузагу и вроде поранил его, но тот увернувшись, схватился с ним вплотную. В ходе недолгой борьбы, пригнувшись, прошёл ему в ноги – и тоже, подняв в воздух, кинул за спину.

«Молодец! Настоящий борец! – обрадовался Бэркэ. Старший из братьев, обернувшись, встретился с ним взглядом.

– Беги! Беги, Бэркэ! – донеслось снизу до слуха Бэркэ. Он увидел что Бузагу, повернулся и, хромая, побежал по краю берега к связанному младшему брату.

Бэркэ быстро огляделся: внизу шумела река, перед ним стояли три противника. Пути отступления не было. Главарь шитолицых, глядя на бегущего вдоль реки Бузагу, раздраженно бросил молодому шитолицему:

– Когда вы, безголовые, научитесь делать всё вместе?! Сообща!

Молодой шитолицый виновато потупился. Главарь, следя взглядом за бегущим внизу Бузагу, не оборачиваясь, негромко скомандовал:

– Онгонча!

Копьеносец, быстро отступив от Бэркэ, подошёл к краю скалы. Перевернул в воздухе копье остриём вниз, на секунду замер, прикидывая расстояние до бегущей цели. Удобнее схватившись за древко, он отвёл руку для броска, и, сделав два быстрых шага, крякнув, с силой метнул копьё вниз.

– Бузагу-у! – отчаянно крикнул со скалы Бэркэ, но тот продолжал бежать и не оглянулся. «Нет, не попадёт! Слишком далеко! Слишком…» – с надеждой подумал Бэркэ, следя за полетом взлетевшего в небо копья. Бузагу уже почти добежал до лежащего на камнях Толбочоона, но, хромая, замедлился. Прилетевшая с неба чёрная тонкая тень с силой впилась ему в спину и повалила вперёд на землю. Неловко взмахнув руками, он упал прямо перед младшим братом.

– Бузагу-у! – отчаянно закричал, не веря своим глазам, Бэркэ. – Нет! Бузагу!

– Ты сам виноват в этом, атас… – раздался сзади певучий голос главаря. Бэркэ, обернувшись с перекошенным от ненависти лицом, с криком бросился на него. Шитолицый ловко отражал удары своей пальмой, уворачиваясь и совершая обманные финты. Кряхтя и одобрительно охая, словно насмехаясь над ним, он крутился вокруг Бэркэ. Силы иссякли, и атака захлебнулась. Перед глазами задыхающегося Бэркэ поплыли искорки, он почувствовал, что очень устал, движения его стали не такими быстрыми и удары потеряли силу. С досадой он вспомнил, как в детстве отец говорил ему заниматься с оружием каждый день: «Черный лес полон опасностей, сын… Ты должен уметь постоять за себя и крепко держать оружие…» «Зачем? – думал тогда Бэркэ, – я не собираюсь ни с кем воевать…» Вот и итог: и друзей погубил, и сам не сберегся!

– Ну хватит пожалуй… Теперь моя очередь. А то это начинает мне надоедать… – словно с напевом, произнёс шитолицый и перешёл в атаку. Пальма его казалась вездесущей – она сверкала то с одной стороны, то с другой, изумляя Бэркэ и нарушая его равновесие. Отбивая череду ударов сверкающей над ним пальмы противника, Бэркэ пропустил удар по ноге: клинок скользнул вдоль древка топорика, рассек ему бедро. Затем закровилось вспоротое предплечье. Его противник продолжал наседать – шаг и удар, удар и еще шаг. Шитолицый, пританцовывая, наступал, пальма вилась вокруг головы сияющим кругом, молнией выскакивая из него. Бэркэ как мог, отбивал топориком удары, следовавшие настолько быстро, что он понял что вот-вот пропустит основной удар… Он с криком кинулся было на противника, но следующий удар, который он попытался отбить вверх, соскользнул, и пришёлся сверху вниз прямо по его лицу. Страшная боль на мгновение ослепила его, заставив вскрикнуть. Выпустив из одной руки нож, он схватился за окровавленное лицо, пытаясь разглядеть своих противников через заливающую глаза кровь. Отступая практически вслепую, он оступился и, качаясь, чуть не упал, но сохранил равновесие. Вдруг снизу до него донёсся крик Толбочоона. Бэркэ, шатаясь и продолжая отступать, оказался на самом краю обрыва. Внизу шумела река.

– Толбочоон! – собравшись с силами, крикнул Бэркэ и, повернувшись, неловко прыгнул вниз. За спиной раздался запоздалый возглас. «Хоть бы было глубоко!» – мелькнуло в голове. Пролетев несколько метров, он с шумом упал в реку, от удара вышибло дыхание, и он заглотнул воды. Вовсю махая руками и ногами, он потянулся к поверхности и, наконец вынырнув, жадно вдохнул воздух. Течение несло его дальше, он вдруг ощутил тупой удар ниже лопатки. От неожиданности он дернулся и опять заглотнул воды. Стрела! Тупая боль отдалась в грудине. Неловко барахтаясь, он еле держался на плаву. В этот момент он заметил, что течение несет его мимо лежащего на берегу связанного Толбочоона. Рядом, с копьем в спине, неподвижно лежал Бузагу. Успев заметить проносящееся мимо заплаканное лицо в отчаянии смотрящего на него Толбочоона, по его шевелящимся губам, он понял, что тот зовёт его. Захлебываясь, он попытался подгрести к нему, но тщетно – течение уносило его.