21. Поединок

Утренний лес был сплошь укутан густым туманом, Айыына неслась между деревьев, как ей казалось, к речке, но её все не было. Через некоторое время решив, что она взяла слишком вправо, она повернула налево – но лес стал ещё гуще. Она помнила, что, когда их пленными вели от речки до пещеры – расстояние было не таким большим. В смятении бросилась в обратную сторону, и вскоре поняла, что заблудилась. Помня, что в том месте, где их высадили из лодки, речка была мелкой, и там шумел перекат, Айыына, замирая на месте и напрягая слух, прислушивалась к звукам, но слышала только редкое щебетание мелких птиц. Вскоре лес посветлел, но туман по-прежнему окутывал его, в некоторых местах разрываясь на клочья от еле заметного ветерка.

Айыыне вдруг захотелось вернуться. Переживая за Бэркэ, она вдруг начала винить себя, что бросила его, не уговорив бежать вместе: «Зачем он остался? Зачем я оставила его? Надо было остаться с ним, быть вместе! Как он там сейчас? Зачем я послушалась его?» В охватившем ее волнении, она некоторое время брела в туманном лесу не разбирая дороги.

Перейдя через небольшую сопку и спустившись вниз, она обнаружила тихо журчащий ручей. Он был почти не виден за густо поросшим кустарником и поваленными стволами упавших деревьев. Пройдя некоторое расстояние вдоль него, она вдруг с радостью услышала впереди едва различимый шум большой воды. Побежав вперёд, она увидела за поредевшими деревьями просвет и вскоре оказалась на краю скалы, нависшей над бегущей далеко внизу быстрой водой. Здесь, на высоте, туман окутывал ее серыми клочьями. Она почувствовала себя бесконечно одинокой, стоя здесь над рекой. Высота была приличной, и, испытав легкое головокружение, Айыына с опаской подалась назад. Противоположный берег был так же высок и возвышался над водой причудливыми выступами покрытых мхом рыжих скал. Она догадалась, что вышла к речке совсем в другом месте. Подумав, она пошла влево, как ей показалось, в обратную сторону. Через некоторое время на её пути образовался распадок, густо поросший большими елями, и, цепляясь за колючие ветки, она спустилась вниз, к реке. Пройдя вдоль берега, она набрела на тихую заводь с водоворотами. Склонившись, напилась воды и смочила взмокшие от пота лицо и шею. От воды несло прохладой и свежестью. Поправляя слипшиеся на лбу волосы, она подняла голову и с ужасом заметила стоявшего от неё в нескольких метрах чёрного зверя. Чёрная псина, любимица Хонгу, застыла на камнях, шумно дыша с высунутым наружу языком. Встретившись взглядом с испуганной девушкой, она опустив голову и прижав уши, медленно оскалила клыки и тихо зарычала. С колотящимся сердцем Айыына медленно поднялась и, не отрывая взгляда от животного, начала пятиться назад. Она сделала два шага назад, как вдруг кто-то обхватил её сзади, зажав рот. Она забилась, пытаясь вырваться, но тщетно – крепкие руки сжали её, затрудняя дыхание.

– Тихо, птичка. – раздался голос Хонгу.

Айыына дернулась, но он заломив ей руку, схватил её ещё крепче.

– Не дергайся. Послушай… – Хонгу и обездвиженная Айыына замерли на месте. Сквозь шум бегущей в потоке воды, ниже по течению послышался отдаленный крик. Он повторился, и она узнала его. Это был Бэркэ. Хонгу медленно убрал руку, и прошептал на ухо дрожащей девушке. – Слышишь? Тебя зовут…

Она замерла в волнении. Крик Бэркэ раздавался откуда-то сверху.

– Ну что, Айыына, если зовут – надо идти…

Хонгу крепко схватил вскрикнувшую от боли девушку за волосы, и потащил её за собой вдоль берега.

Бэркэ, вдруг ощутивший какую-то отрешенность, граничащую с беспечностью, в отчаянии звал девушку. Ему было безразлично, кто услышит его, он был готов сразиться хоть со всем селением шитолицых. Страх, что он опоздал и не успел защитить Айыыну, гнал его по лесу. Ему было все равно, как умереть, лишь бы не повторился тот кошмар, измучивший его душу, кошмар ежедневного осознания своей вины за смерть друзей. Ему нестерпимо хотелось увидеть милое лицо, внимательные, зелёные глаза, странным образом запавшей ему в душу девушки, прикоснуться к ней. Он пробирался по краю скал, нависших вдоль реки, и крик Айыыны, прозвучавший впереди, откуда-то снизу, показался ему плодом воспалённого воображения. Он бросился вперёд, перепрыгивая через выступы скальника, и вскоре выбежал на небольшую площадку. Крик повторился, и он увидел их. Они стояли далеко внизу, у самой кромки воды, противоположного берега. Горная река, шумно бурлящая в этом месте, своим мощным потоком разделив два берега и образовав глубокое ущелье – была непреодолимым препятствием. Её усилившееся в этом узком месте течение создавало мутные водовороты, и нависшие над ней скалы, словно смеясь над людьми, спрашивали: что теперь вы будете делать? Хонгу, рывком дёрнув вскрикнувшую от боли Айыыну за волосы, заставил её опуститься на колени.

– Ну что, аташкан? Что будешь делать? – громко и весело крикнул Хонгу, задрав голову и глядя на застывшего наверху Бэркэ. Не дождавшись ответа, он продолжил: – Твоя девушка у меня! Что скажешь?

Бэркэ в отчаянии искал выход, но не находил его. Метнувшись, он оглядел берег и справа и слева, но уклон скал был слишком крут: нечего было и думать спуститься по ним. Риск сорваться и разбиться насмерть был слишком велик. Да и если спуститься – как преодолеть реку? Вплавь? Сила потока была здесь слишком сильна, его вмиг бы унесло вниз по течению.

– Эй! Ну что ты стоишь? Она тебе не нужна, брат? – громко рассмеялся Хонгу, изображая удивление. – Бай?! Ну ладно, тогда я заберу её себе!

Айыына, по лицу которой бежали слезы, в отчаянии пыталась освободиться, но тщетно. Хонгу рывком поднял её обеими руками и прижал к себе спиной.

– Я забираю её! Как хочешь! Но вот что хочу сказать тебе, послушай… Ты какой-то странный, брат! Потерял своих друзей, теперь отдаёшь мне свою девушку! У вас все в роду такие нерешительные трусы?!