20. Призрак в тумане

По туманному лесу мчался не человек, а настоящий призрак, лесной дух, и ярость в его сердце была так велика, что он не страшился ни усталости, ни тягот. Лавируя между деревьями и стараясь не издавать шума, Бэркэ тёмным, вооруженным до зубов призраком скользил по лесу. Лицо его побурело от засохшей крови убитых им людей и напоминало какую-то жуткую маску. Временами он останавливался, на секунду замерев, и прислушивался к тишине. Небо было все так же сокрыто туманом, в воздухе ощущалась сырость. Сплошной туман скрыл от глаз все, что было на расстоянии броска камнем. Бэркэ утешил себя мыслью, что такой же туман затрудняет путь и шитолицым. Приступ немедленной мести, безраздельно овладевший им в пещере, прошёл. Он понимал, что частично расправился с убийцами его друзей, но есть ещё та, которую он должен уберечь – во что бы то ни стало! Он вспомнил прикосновение горячих рук девушки, её лицо, представшее перед ним в немой мольбе. Ему нестерпимо захотелось увидеть Айыыну, сказать ей слова утешения, успокоить. Вскоре, добежав до речки, он внимательно осмотрел берег и обнаружил на песке следы. Они были совсем свежие. Часть их, направившись к мелководью, прерывалась у реки, часть шла вдоль берега. Бэркэ с нарастающей тревогой пытался понять: переходила ли Айыына речку или двинулась по этому берегу? Время торопило – ему надо было разыскать девушку до того, как её найдут Хонгу и Онгонча. Все же решившись, он пересёк речку, перейдя по мелководью на другой берег. Осмотрев следы на берегу, он обнаружил нечеткий отпечаток ноги, но больше ничего не было видно. Берег был скалистый и в камнях. Поднявшись по обрыву наверх и укрываясь за стволами растущих на высоком берегу деревьев, Бэркэ крадучись двинулся вверх по течению. Местами он видел примятую траву и загнутые ветки кустарника: кто-то проходил здесь, но кто – было непонятно. Пройдя некоторое расстояние, он вдруг замер на месте. Было ли неясное движение впереди, у того большого пня?! Или показалось? Нервы на пределе, может, померещилось? Не отрывая взгляда от того места и держа наготове лук, Бэркэ осторожно продвинулся на несколько шагов вперёд.

– Айыына? – негромко позвал он.

Никто не отозвался, и Бэркэ тронулся было дальше, но тут же замер. Слева, со стороны густо поросшего молодого ельника он услышал едва различимый шум, как будто что-то шаркнуло по коре дерева. Некоторое время он стоял, не шевелясь и прислушиваясь. Справа доносился шум речки, где-то перекликались птички. Теперь впереди раздался отчетливый треск сучка! Бэркэ, натянув лук, бросился вперёд. Лавируя между деревьев и оглядывая взглядом окружающий лес, он успел заметить мелькнувший между стволами сосен силуэт человека. Враг! Не останавливаясь, он ускорил бег, пытаясь сократить расстояние. Вдруг на бегу он отчетливо услышал, как слева, в том злополучном ельнике щелкнула костяная пластина, и в кувырке ушёл вниз. Стрела прогудела над ухом и с дребезжанием воткнулась в ствол стоящего рядом дерева. Тут же вскочив, краем глаза он заметил закачавшиеся слева верхушки молодых елей. Пустил туда наугад стрелу. Мимо! Чуть левее пущенной стрелы на просвет, выскочила девушка. «Ичин!» – вспомнил Бэркэ имя шитолицей. Быстро натянув лук, она пустила следующую стрелу, но Бэркэ успел укрыться за ствол дерева, и стрела пролетела мимо. Бэркэ кинулся было к ней, но теперь спереди щелкнула пластина! Бэркэ, за мгновение до этого успевший увидеть нового стрелка, неловко попытался увернуться от стрелы – но нет! Тупой удар в спину заставил его покачнуться, но боли он не почувствовал. «Попала в колчан!» – успел обрадоваться Бэркэ и, обернувшись, бросил своё тело в направлении второго стрелка. Он был ближе, чем девушка, и сначала надо было разобраться с ним! Большими скачками через поваленные деревья и кочки, он начал быстро сокращать расстояние. Пока он видел двух противников, и разделаться надо было быстро с каждым по отдельности. Краем глаза он заметил, что мелькающая среди деревьев фигура Ичин, движется параллельно его пути. Совершая обманные финты, он на бегу лихорадочно просматривал окружающее пространство, но никого, кроме этих двоих, не заметил. Расстояние между ним и вторым противником сократилось, и Бэркэ опознал в нем Онгончу.

– Не стой! Не стой! – услышал он слева предназначенный для Онгончи, крик Ичин. На бегу, краем глаза он успел заметить как та в прыжке, взмыла вверх над кустами, и повиснув в воздухе, пустила стрелу. Он едва, успел на бегу затормозить, и откинуться назад. Стрела прогудела перед его носом, обдав потоком воздуха. Он тут же наподдал вперёд. Вскоре, бегущий Бэркэ и выступивший из-за дерева Онгонча оказались друг перед другом на расстоянии двадцати шагов, и оба натянули луки. Таш! Звуки защитных пластин слились в один хлопок. Мимо! Оба противника увернулись от просвистевших стрел. На бегу отбросив лук, и ускорившись, Бэркэ выхватил из-за спины оба топорика. Онгонча, также отбросив лук, схватился за воткнутое рядом в землю чёрное копьё! «Ну да, куда без него! – мелькнула у Бэркэ мысль. – То-то он стоял на месте!». Противники сблизились. Бэркэ на бегу кинувшись вправо, обманным движением ушёл влево и в прыжке отбив выставленное копье одним из топориков, вторым попытался достать противника по руке. Опытный Онгонча увернулся, и сам перешёл в атаку. Оба бойца закрутились ищя брешь в обороне противника – проворство юноши против убийственного опыта правой руки Онгончи. В укрытой туманом лесной тишине раздался звонкий перестук топориков и копья. «Надо быстро с ним покончить! Надо быстро! Пока он один!» – лихорадочно думал Бэркэ, пытаясь достать противника.

– Окко! Окко! – с каждым ударом, подбадривая себя возгласами, Онгонча всё внимательнее следил за крутившимся вокруг него Бэркэ широко раскрытыми, словно удивленными глазами. Пытаясь, в основном, защищаться, Онгонча в один из моментов пропустил ближе поднырнувшего под копье молодого воина. Топорик Бэркэ глубоко вонзился в мох, срубив Онгонче пальцы левой ноги. Вскочив на ноги, Бэркэ готов был нанести вторым топориком удар по голове, но отпрянул в прыжке назад. Перед его лицом просвистела стрела, пущенная оказавшейся рядом Ичин.

– Вставай! Вставай! – отчаянно крикнула она Онгонче, который, зарычав от боли, все же не выпустил копья и, пытаясь отползти, выставил его в сторону Бэркэ. Лицо его исказила гримаса боли, он ерзал по земле, сдерживая глухой стон. Ичин в отчаянии пустила ещё одну стрелу, но Бэркэ, извернувшись, отбил её топориком!

– Вставай! – гневно крикнула она соплеменнику, отступая от приближающегося к ней Бэркэ. В её колчане осталась последняя стрела, и натянув лук, она кружила по поляне, стараясь, чтобы между ней и Бэркэ находился лежащий Онгонча. Бэркэ, внимательно глядя на натянутый лук и боясь пропустить момент выстрела, осторожно следовал за ней по кругу, не приближаясь к крутящемуся на месте Онгонче. Наконец, совершив несколько обманных финтов, Бэркэ сблизился с поднявшимся на одно колено раненым копьеносцем. Отбив в сторону копье, он замахнулся топориком. Не выдержав, Ичин, ругая неловкого Онгончу, пустила стрелу. Ожидавший выстрела Бэркэ увернулся, но стрела все же задела его вскользь – оцарапав бок, она улетела в сторону, выдрав кусок кожи. Охнув от боли, он невольно согнулся, но, тут же кинувшись вперёд, рубанул сверху открывшееся плечо Онгончи. Отпрыгнув от вскрикнувшего от боли противника, Бэркэ добавил ещё один удар ему по рёбрам. Выдернув топорик из скрючившегося тела Онгончи, он бросился к оказавшейся без оружия Ичин. Отбросив бесполезный лук, она в ярости вскрикнув от бессилия, бросилась в лес. Бэркэ на бегу подхватил с земли лук, и кинулся через кусты за ней вдогонку. Выхватив из-за висевшего за спиной колчана стрелу, он, резко затормозив, присел на одно колено и выпустил стрелу. Ичин, услышав на бегу щелчок пластины, в кувырке ушла вбок, и стрела пролетела мимо.

– «Онгонча никуда не денется, надо догнать эту бестию!» – мелькнула мысль, и Бэркэ вновь бросился за ней. Он видел мелькающую среди деревьев спину убегающей девушки и определил по просвету в лесу, что она движется к речке. Добежав до края скалы, Ичин резко остановилась и, обернувшись, гневно выкрикнула:

– Ты стреляешь так же неумело, как и бегаешь! В вашем роду все такие неумехи?!

Громко рассмеявшись, она повернувшись, с короткого разбега сиганула со скалы головой вниз. Взбежав через секунду на опустевший уступ, Бэркэ посмотрел вниз. Высота обрыва, нависшего над рекой, составляла около пятнадцати метров; глубина воды внизу была достаточной для прыжка. Некоторое время он с луком наготове наблюдал за поверхностью воды, но девушка не появлялась. Наконец, вдали, ниже по течению, на безопасном для лука расстоянии, на поверхности воды показалась голова Ичин. Бэркэ услышал отдаленный, насмешливый крик, но слов не разобрал. Быстрое течение реки уносило её, и вскоре она скрылась за поворотом. Невольно восхитившись беглянкой, Бэркэ покачал головой и бросился назад в лес. Онгонча лежал на том же месте, откинувшись на спину. Тяжело дыша, с выступившей на лбу испариной, он смотрел на небо, и даже не повернул головы к тихо подошедшему к нему Бэркэ. Темное пятно расползлось на мху рядом с его телом. Бэркэ, с ненавистью глядя на умирающего врага, заметил лежащее рядом чёрное копьё. Подобрав его, он осмотрел лезвие и украшенное резьбой древко. «Оно убило Бузагу», – сжав зубы, и зажмурившись, с болью в сердце вспомнил Бэркэ. Он схватив обеими руками копье за древко, переломил его об колено и бросил половинки к ногам шитолицего. Онгонча, не замечая ничего вокруг, все также пялился в небо, тяжело дыша. Бэркэ, подойдя к нему, взглянул на его лицо и сел ему на грудь. Покопавшись за пазухой, он вытащил подаренный когда-то Толбочоону костяной амулет. Держа за шнурок, он склонившись, приблизил его к лицу раненого.

– Ты помнишь его? – тихо спросил он. – Ты помнишь?! Отвечай! – сорвавшись на крик, Бэркэ другой рукой схватил Онгончу за волосы и встряхнул его.

Онгонча, не глядя на амулет, нашёл глазами Бэркэ и вдруг зашёлся в хриплом смехе. Застонав от боли, он, шумно дыша, все же пытался смеяться, и наконец прохрипел: