Первоначально городскую общину составляли только потомки первых городских поселенцев, называвшиеся родами, а впоследствии – патрициями. Прочие городские обыватели составляли низший слой городского населения. Они платили родовитым гражданами подать и не имели никаких политических прав. Таким образом, городское население разделялось на знать и народ. Но, с развитием промышленности и торговли, зашевелились и низшие слои городского населения, мелкие торговцы и ремесленники. Они стали группироваться в общества, которые постепенно приобретали право избирать себе из своей среды старшин и управляться ими. Подобные общества и известны под именем цехов. Права цехов уступались им не без борьбы, и вот такая-то борьба занимает не мало страниц в истории любого средневекового города на Западе.

Постепенно свободные горожане, управляемые городскими советами, стали приобретать сословные черты. Городское население стало слагаться в определенные формы: возникли цехи, братства или гильдии ремесленников.

Цехи или гильдии ремесленников организовывались в разных городах различным числом. Например, в XIII веке в Страсбурге было только девять цехов, в XIV столетии число их увеличилось в три раза, а потом снова уменьшилось до 20.

Сначала ремесленники, занимавшиеся однородным ремеслом, составляли один цех, а потом этот цех начинал разбиваться на самостоятельные целые. В XIII веке разделились кузнецы, оружейники, ножовщики, слесаря и другие.

В отдельные общества выделились ремесленники, приготовлявшие цепи и гвозди. В свою очередь оружейники разделились на новые общества: одни работали над шлемами, другие над щитами, третьи над панцирями и т. д. Не принадлежащему к тому или другому цеху нельзя было заниматься никаким ремеслом. Это разделение приносило громадную пользу в том отношении, что отдельные части известного предмета вырабатывались безукоризненно хорошо; неудобство же заключалось в том, что один и тот же предмет должен был пройти целые ряды рабочих рук. Кроме того, ни один из работников не мог сделать целого предмета.

Во главе каждого цеха стоял цеховой старшина, управлявший всеми заведениями данного цеха. В каждом отдельном заведении работой заведовали мастера, помощниками их были подмастерья, а под руководством последних работали ученики. Число подмастерьев и учеников у одного и того же мастера точно определялось цеховым уставом.

Ученик поступал к мастеру на известное время, на выучку. За это он вносил в ремесленную кассу небольшую сумму денег. По прошествии условленного срока (от шести до восьми лет), цех возводил ученика в звание подмастерья, предварительно убедившись в том, что он обладает необходимыми для этого познаниями. Подмастерье уже получал определенное жалованье и право переходить от одного мастера к другому, но оставаясь в зависимости от своего цеха.

Если подмастерье желал сам сделаться мастером, ему необходимо было совершить путешествие для большего ознакомления со своей специальностью и потом выдержать особое испытание. Собрание мастеров данного цеха рассматривало заданную ему для исполнения работу, и, в случае ее удовлетворительности, подмастерье удостаивался звания мастера. Мастер получал право открыть свое собственное заведение и становился полноправным членом цехового собрания.

Подмастерья подвергались строгому наблюдению, и, кроме знания своего дела, от них требовалось еще хорошее поведение. Те из них, которые совершали что-либо позорное, исключались из своей среды и не могли уже рассчитывать на вторичное принятие в нее.

Цеховые законы устанавливали различные правила, обязательные для мастеров. Эти постановления касались не только самого мастерства, но и личности, и частной жизни самих мастеров. Таким образом, подмастерья стояли под наблюдением мастеров, а мастера обязаны были строго исполнять цеховые уставы. Что касается учеников, они были на положении детей, несовершеннолетних. Принятие ученика в заведение отличалось известной торжественностью. Часто оно происходило в ратуше, перед ратманами. Здесь мальчику объясняли его обязанности, как служебные, так и нравственные. Ему вручался особый ученический билет, и после этого он отпускался к мастеру. Многие цеховые уставы вменяли в обязанность мастерам одевать своих учеников.

«Ученик обязан повиноваться своему мастеру, как родному отцу; утром и вечером, и во время работы он должен просить у Бога покровительства и помощи, потому что без Бога ничего нельзя сделать… Ученик должен слушать мессу и проповеди по воскресным и праздничным дням и полюбить хорошие книги… Он должен дорожить честью своего мастера и не позорить своего ремесла, ибо оно – свято, и сам он, может быть, сделается когда-нибудь мастером над другими, если захочет того Бог, и если сам он того заслужит… Если ученик теряет страх Божий в сердце своем или грешит непослушаньем, его должно сурово наказывать; это принесет благо душе его, а тело должно пострадать, чтобы душа была в лучшем состоянии»…

Цеховые уставы, дававшие большие права мастерам над учениками, выражали заботливость и о последних.

«Мастер должен так законно исполнять все свои обязанности по отношению к ученику, он должен так верно, так ревностно знакомить его со своим ремеслом, чтобы мог спокойно ответить за это перед Богом».

Если случалось, что в конце срока, назначенного для учения, ученик не знал хорошо своего дела, по вине своего мастера, его передавали другому мастеру, а прежний хозяин его должен был внести за него плату, а сверх того установленный штраф в цеховую кассу.

Возведение ученика в звание подмастерья происходило в цеховом собрании. Каждого из мастеров спрашивали о познаниях предстоящего, а последнего спрашивали, не заметил ли он, обучаясь у своего мастера, чего-либо несогласного с интересами его ремесла. Если он заметил что-либо подобное, то обязан был высказаться немедленно здесь же, а потом дать обещание хранить по поводу этого полное молчанье. После всех этих расспросов, удостоверившись в нравственных достоинствах испытуемого приступали к подаче голосов. И молодой человек объявлялся заслуживающим звания подмастерья. Последние подчинялись определенным правилам: вечером они обязаны были возвращаться в определенный час (в 21:00 или 22:00), ночь проводить непременно в доме мастера, не имели права приводить с собой ни подмастерья, ни ученика другого мастера. Игры, особенно игра в кости, были им воспрещены.

Но подмастерья все же считались свободными людьми и имели право носить оружие. Последнее право, как вредившее нередко общественному спокойствию, стало сильно ограничиваться ратами. Стремясь оградить свои интересы, кем и как бы они не нарушались, подмастерья стали составлять свои товарищества, компании, стали сходиться в избранных ими для этого помещениях. Эти собрания составлялись по образцу цеховых. Целью этих собраний были также развлечения. Забавы, которым предавались подмастерья немецких городов, иногда отличались известною оригинальностью.

Например, «банная процессия» в городе Нюрнберге. Во время карнавала, в определенный день, собирались в своем общественном здании подмастерья-башмачники, здесь они надевали на себя белые купальные костюмы, головы покрывали такими же белыми шапками и в таком виде, предшествуемые музыкантами, шли по улицам города в баню. Возвращение из бани в здание товарищества совершалось в том же виде и в том же порядке. День оканчивался общим пиром.

Не меньшей оригинальностью отличалась праздничная процессия булочников во Фрибурге. Их церковью была домовая капелла местного Свято-Духовского госпиталя. Они собирались в день Нового года в госпитальном зале, а потом со знаменами и музыкой ходили по городским улицам. На знаменах их красовался огромный крендель. Они таскали с собою Рождественскую разукрашенную елку. Главный из ремесленников тряс ее, а непрерывно падавшие с веток печенья и фрукты могли подбираться бедным людом. Праздник оканчивался пиром и танцами.

Собирались ремесленники-подмастерья в свои общественные здания и для беседы о своих делах. Члены братства созывались обыкновенно следующим образом. Посланному вручали какой-либо предмет, имеющий символическое значение; например, кузнецам посылался гвоздь или молоток, и начинал гулять этот гвоздь или молоток от одного верстака к другому, пока не обходил все. Собрания происходили под председательством старшего подмастерья. В его руках была палка, как знак его первенства в собрании, а для установления тишины он прибегал к стуку молотком или ключом.

Связью между членами одного и того же цеха служили, кроме общего дела, религиозные интересы. Каждый цех имел своего особого покровителя (патрона) в среде святых; патроном плотников считался Св. Иосиф, сапожников – Св. Криспин, лекарей – Свв. Косма и Дамиан… Большинство цехов имели в городских церквах свои собственные приделы или, по крайней мере, свой отдельный алтарь (престол). Здесь собирались члены цеха в дни, посвященные памяти их патронов, для присутствия при отпевании покойного собрата, для слушания заупокойных месс, отправлявшихся по усопшим сочленам, для торжественных крестных ходов. Каждый цех имел, кроме того, свое собственное помещение, куда и сходились все мастера, принадлежавшие к данному цеху. В этих помещениях справлялись иногда свадьбы, при чем вносилась установленная плата в цеховую казну. В собраниях религиозного характера, а также и в общественных развлечениях принимали участие женщины и дети.