ощущение нехватки воздуха, одышка;
чувство удушья;
боль или дискомфорт в груди;
тошнота или дискомфорт в желудке;
головокружение, неуверенность в движениях, пустота в голове, предобморочное состояние;
приливы жара или холода;
онемение или покалывание в конечностях;
дереализация (чувство нереальности происходящего) или деперсонализация (отрыв от собственной личности);
страх, что ты теряешь над собой контроль или сходишь с ума;
страх смерти.
Ты сходишь с ума?
Когда тревожное состояние достигает пика, тебе может показаться, что ты сходишь с ума. Такое переживание встречается у многих людей с тревожным расстройством или паническими атаками. Но это лишь симптом. Часто единственным способом понять, что я не схожу с ума, для меня была способность раздумывать над этим. Если ты действительно сойдешь с ума, ты просто не сможешь это понять.
Так могут ли панические атаки привести к безумию? Нет. Ты не можешь неожиданно потерять рассудок (хотя тебе, наверное, кажется по-другому). Конечно, панические атаки заставляют тебя чувствовать, что разум не справляется с реальностью. На самом деле этого не происходит. Тревога — это совсем не то же, что настоящий приступ психической болезни.
Тревога может заставить тебя чувствовать себя в изоляции, ведь тебе кажется, что только ты переживаешь подобное. В школе я считал себя тряпкой из-за своих панических атак и думал так до тех пор, пока не узнал про нападающего нашей школьной футбольной команды по имени Крис. Это был здоровенный и грозный спортсмен, даже на его лице проступали мышцы. И вот однажды, когда меня в очередной раз вызвали к директору, через открытую дверь медпункта я увидел Криса. Он лежал на кушетке и ни на что не реагировал. Его девушка ждала снаружи. Увидев мою реакцию, она просто сказала: «У него очередная паническая атака. Бывает». Мысль о том, что даже титан нашей школы не устоял в схватке с этим невидимым и страшным врагом, слегка воодушевила меня. Если уж капитан футбольной команды стал жертвой панических атак, значит, перед тревогой равны все. Видимо, ни у кого из нас нет от нее иммунитета.
Как только родители узнали о моем недуге, я очутился на еженедельных сессиях разговорной терапии у лицензированного клинического социального работника, который задавал мне много вопросов. В ответ я делился продиктованными тревогой взглядами на школу, геополитику, друзей и террористов, а также страхами по поводу новой волны дифтерии, рахита или популярности бой-бэндов. Большинство таких вопросов не должны волновать подростков. Не знаю, откуда я взял все эти тревоги, — возможно, из телеканала CNN. Но я могу сказать с уверенностью и сожалением, что большую часть своего подросткового возраста потратил на пустые страхи и тревоги. Если оглянуться назад, ни одно из моих главных тогдашних переживаний не сбылось. Я волновался о вещах, которые были не очень-то вероятными. Русская пехота на нас не напала, а сам я не заболел ничем страшнее ангины. Но вот бой-бэнды, увы, вернулись.
Мой случай довольно обычный. Доктор Роберт Лихи, автор 23 книг, включая бестселлер «Лекарство от нервов», обнаружил: 85% того, о чем тревожились участники его исследования, не происходило в жизни. А с теми 15% страхов, которые все-таки сбылись, испытуемые в 79% случаев справились лучше, чем ожидали.
Несмотря на психологическое консультирование и лекарства, которые мне назначили в связи с тревогами и бессонницей, всего одна мысль могла подтолкнуть меня к панической атаке. Таблетки снимали физические симптомы и проявления тревоги, но не лечили ее причины. К сожалению, у загруженного врача в огромной клинике не было времени дать мне те навыки, которым мы с доктором МакДонахом учим в этой книге. От меня просто отмахнулись. Пусть мой опыт станет для тебя стимулом взять тревоги под контроль прямо сейчас. Тебе не надо страдать так же сильно и так же долго, как я. Никто не понимал глубину моих переживаний, потому что я никогда не раскрывал, какая тревога владеет мной каждый день. Я не знал, как описать то, что чувствовал.
Можно точно сказать, что в подростковые годы у меня не очень-то получалось контролировать свои тревоги. Я действовал после, а не до: всегда искал способ разобраться с последствиями, вместо того чтобы научиться снижать уровень тревоги или совсем ее ликвидировать. Я был далек от того супергероя, в которого превратился теперь — и которым можешь стать и ты.