– Кто отрекается? – оскорбился Петуля. – Родители, правда, ничего не знают. А если узнают…

Бизнесмен решил спасти жизнь ценой выкупа. Он порылся в карманах и извлёк оттуда блок жевательной резинки:

– Мир, дружба, угощайтесь!

Птицеслав властно протянул руку и передал упаковку князю. Мал пощупал её, понюхал, вытащил одну пластину в блестящей обёртке, согнул пополам, разогнул.

– Неужто и впрямь торговый гость?.. Что за диковина? – озадаченно спросил он. – Я эдакого не видывал…

– Дык… это… жуют, – объяснил Бонифаций. – Классная штука. Всего две калории.

Мал ещё раз принюхался и открыл рот, чтобы попробовать заморское угощение.

– Не губи себя, княже! – взмолился Калина, выпучивая глаза ещё больше. – Поди, отравленная! Пусть лазутчик первый отведает!

– Боярин правду речёт, княже, – рассудил Птицеслав. – Пусть Рюрикович первый выкушает.

– Я и не отказываюсь! – Бонифаций развернул упаковку и продемонстрировал присутствующим собственно жевательную резинку. Затем он положил её на язык и начал усиленно перемалывать зубами, всем видом показывая, как это вкусно. – Восстанавливает этот… как его? Баланс во рту…

– Не помирает… – заинтригованно следил за ним Калина.

– Ты не тяни, глотай, – потребовал князь.

– Глотать нельзя, – объяснил Бонифаций. – Тянуть можно, – и он вытащил изо рта длинную белую нить. – Надувать ещё, – и мастерски выпустил большой пузырь.

Воины, как зачарованные, наблюдали за его действиями. Мал, не дожидаясь конца эксперимента, последовал примеру чужанина.

– Фантик не выбрасывай, – посоветовал князю Рюрикович. – Его можно на себя перевести, на плечо там или на живот… Пока не искупаешься, будешь ходить с татушкой.

Упаковка пошла по рукам. Бояре сначала с опаской, потом всё смелее пробовали разрекламированную продукцию. Дольше всех продержался Калина. Наконец и он не устоял – сунул в рот сразу три пластинки.

– Жалко, диван у Михайлы остался, – сокрушался торговый гость. – Можно было бы регулярные поставки организовать. У нас ещё много чего есть. Модели машинок, диски, мобильники всякие, ноутбуки…

Древляне доверчиво кивали, оживлённо жуя. Добрыня перевёл наклейку себе на наручье. В этот момент дверь гридницы распахнулась, и стражник крикнул:

– Послы воротились, княже!

Тяжело дыша, в разорванной рубахе, в палату ввалился пацан лет пятнадцати, весь в синяках и ссадинах.