Беседуем с Солоником, и вдруг в кабинет вводят второго моего клиента. Видимо, конвоир, приведший авторитета, посчитал, что я работаю с таким же обычным уголовником и никакой опасности в их встрече нет. Хотя инструкция категорически запрещает работать одновременно с двумя клиентами, исполнение этой инструкции лежит не на адвокате, а на работнике следственного изолятора. А он и запустил ко мне нового.

Второго клиента звали Рафик К., и он принадлежал к одной из московских группировок. Войдя в кабинет, он поздоровался и сел за стол. В то время Солоник читал газету. Подняв глаза, он внимательно посмотрел на Рафика. Рафик также взглянул на Солоника. Затем между ними начался обычный разговор: где сидишь, откуда, из какого района… Спрашивали друг друга по очереди.

Потом нашли общих знакомых среди авторитетов. Когда разговор заканчивался и я нажал кнопку вызова конвоира, чтобы Солоника забрали, неожиданно тот спросил:

— А ты знаешь, кто я?

Рафик ответил:

— Нет.

— Слышал о Петровско-Разумовском рынке?

— Конечно.

— Так вот, я — Солоник.

— Как Солоник?! — обалдело переспросил Рафик.

Солоник, улыбнувшись, вышел из кабинета. На следующий день я спросил у него:

— Зачем ты раскрыл себя? У нас же было условие полной секретности твоего пребывания тут.

— Да ладно! Ничего. Кому надо — тот уже и так все знает.

Я стал забывать об этом случае, когда через несколько дней снова вызвал Рафика К. для беседы.

Тогда мы уже были в кабинете один на один. После вопросов, которые мы выясняли с ним в отношении его дела, он неожиданно наклонился ко мне и произнес:

— А в какой камере сидит Солоник?

Я оторопел от неожиданности.

— А зачем тебе это знать?

— Да так… Серьезные люди интересуются…

Я понял, что этот прокол может иметь весьма неприятные последствия, если серьезные люди из заключенных уже заинтересовались местонахождением Солоника. Среди них могут быть и представители группировок, лидеров которых убрал Солоник, и другие враги. Я начал убеждать Рафа не ввязываться в это дело: