– Да, – сказал Сомс. – Там, говорят, есть кладбище. Кстати, я купил место на нашем кладбище, в углу. Чего еще искать лучшего? Твоя мать, верно, захочет, чтобы ее отвезли хоронить во Францию.
– Кокер, налейте мистеру Форсайту хереса.
Сомс не спеша понюхал.
– Это еще из вин твоего деда. Он дожил до девяноста лет.
Если они с Джоном доживут до девяноста лет, так никто и не узнает… В десять часов, коснувшись губами его носа, она собралась к себе.
– Я устала, папа, а тебе завтра предстоит длинный день. Спокойной ночи!
Счастье, что завтра он будет в царствовании Георга!
VIII
Запретный плод
Неожиданно затормозив машину на дороге между фермой Гейджа и рощей в Робин-Хилле, Флер сказала:
– Джон, милый, мне пришла фантазия. Давай выйдем и погуляем здесь. Вельможа в Шотландии. – Джон не двинулся, и она прибавила: – Мы теперь долго с тобой не увидимся, раз твой портрет готов.
Тогда Джон вышел, и она отворила калитку, за которой начиналась тропинка. В роще они постояли, прислушиваясь, не заметил ли кто их незаконного вторжения. Ясный сентябрьский день быстро меркнул. Последний сеанс затянулся, было поздно, и среди берез и лиственниц рощи сгущались сумерки. Флер ласково взяла его под руку.
– Слушай! Правда, тихо? Как будто и не прошло семи лет, Джон. А тебе хотелось бы? Опять были бы невинными младенцами?
Он ответил сердито:
– К чему вспоминать – все случается так, как нужно.
– Птицы ложатся спать. Тут совы водились?
– Да. Скоро, наверно, услышим их.
– Как пахнет хорошо!
– Деревья и коровники!
– Ваниль и тмин, как говорят поэты. А коровники близко?