— Я подтвердил представление начполка Шубина на награждения группы и его самого за эту операцию по уничтожению командного состава двух немецких штабов: артполка и танковой дивизии. Так что получается, он теперь вторую "Звезду Героя" получить может, если Президиум Верховного Совета утвердит такое решение!
— Хорошо воюет, значит, и награждать надо по делам, — произнес Жуков, — не каждый день у нас вражеских генералов убивают и этим тормозят наступление на несколько дней. Константин Константинович, давай выдвигайся завтра лично к самому опасному направлению, к Красной Поляне — надо отгонять немцев, пока они по Кремлю стрелять не взялись.
Подразделения 135-го танкового батальона выстроили эшелонированную танковую оборону на подходах к поселку Лобня. Пехотную поддержку по Лобненскому и Химкинскому направлениям осуществляла 331-я стрелковая дивизия, входящая в 20-ю армию под командованием генерал-лейтенанта А.А. Власова, остановившие части немецкой 4-й танковой армии вермахта, не дав им войти в Москву с севера, и части 16-й армии Рокоссовского.
Часам к 11.00 30 ноября со стороны Красной Поляны к поселку Лобня по Рогачевскому шоссе подошла колонна из сотни бойцов нашего 117-го стрелкового полка 16-й армии и остатков роты капитана Синицына 438-го стрелкового полка, везя на самодельных салазках или поддерживая под плечи раненых бойцов. Нас встречали Недогаров и Горяев с бойцами.
Именно в это время в поселке на оборонительных позициях находился командир 331-й стрелковой дивизии генерал-майор Ф. Король, осматривающий с офицерами штаба организацию нашей обороны с направления на Красную Поляну.
Встретив нас, Недогаров повел строй солдат к генерал-майору на доклад:
— Товарищ генерал-майор, 117-й полк 16-й армии в количестве 87 человек прибыл из Красной Поляны и готов направиться на любые позиции после пополнения боеприпаса ввиду его полного израсходования.
— Какая обстановка в Красной Поляне? — обратился генерал к подошедшим командирам.
— Товарищ генерал-майор, — начал доклад Донников, — два часа назад после израсходования боеприпасов к 76-мм пушкам, противотанковым ружьям и практически полного отсутствия боезапаса к винтовкам и автоматам, мною была дана команда на оставление поселка, который через 15 минут был занят врагом. На пересечении Рогачевского шоссе и Краснополянского выезда держал оборону взвод пулеметчиков 438-го стрелкового полка под командованием лейтенанта Бойко и младшего политрука Женевского.
— Карта есть?
Недогаров достал из планшетки карту и развернул ее.
— Значит так, подполковник Недогаров, пополняетесь боеприпасами и продуктами на складе полка, расположенного у здания железнодорожной станции Лобня, и отправляетесь занимать позиции в деревню Катюшки, усилив стоящий там батальон.
— Так точно, товарищ генерал-майор, — козырнул Недогаров, и мы потопали на склады 438-го полка.
К 12 часам подошли наши четыре грузовых "Мула", которые мы затрофеили еще под Чесменами, заправленные бензином и с запасными канистрами. Чайкину по блату, за то, что мы ранее передали два грузовика и мотоцикл госпиталю, Боголюбов смог организовать бензин из госпитальных фондов. На них было загружено полученное на складе имущество и часам к двум дня мы подошли к деревне Катюшки. Здесь подразделения 16-й армии заменялись подразделениями 20-й армии, и сейчас тут занимал пустые позиции свежий стрелковый батальон с минометной поддержкой. Кстати, здесь были вырыты полнопрофильные окопы длиной метров в триста с блиндированными землянками. Как их вырыли в промерзшей земле, не знаю. Позже сюда прибыл и генерал Кароль для участия в совещании штабов двух армий и их командующих Власова и Рокоссовского.
С командиром стоящего здесь батальона Недогаров определился, где встанет наша сотня. Пока шла вся эта суета, я поднялся на небольшой пригорок и, вооружившись биноклем, нашел Краснополянскую колокольню, до которой было километра два через лес, если провести воображаемую черту по прямой. Ориентируясь на нее, увидел одну из заминированных нами площадок и заминированный край церковной площади, на которой мы тоже заложили заряды. Бурят, Малеев с четырьмя разведчиками из птичьего отделения рванули в лес. Чуть позже ко мне присоединился Сытенко с радиопередатчиком-взрывателем к заложенным радиоминам, и Недогаров с Горяевым.
Снайпера были отправлены для того, чтобы, выйдя на расстояние уверенного поражения, провести отстрел офицеров, а автоматчики обеспечивали их прикрытие. Я думал о том, что выбив нас из поселка и его подступов, пообедав и отдохнув, как раз может подтянуться и начальство, чтобы поглазеть на Москву. Конечно, это мероприятие могло уже пройти, а могло быть и завтра. Хотя вряд ли, все-таки увидеть конечную цель — это естественное желание всех наступающих солдат. Рядовые давно уже все высмотрели, но мне солдаты и низшее звено офицеров было неинтересно. Наша группа охотилась на более привлекательную добычу, а та спешить не любит.
Прошло где-то полчаса и у церкви началось шевеление, появилось оцепление, вскоре подъехали легковые машины, и вообще, обе видимые мне смотровые площадки стали заполняться немцами.
В это самое время из нашего блиндажа вышла группа высокопоставленных офицеров, среди которых я узнал Рокоссовского. Увидев нашу группу, высматривающую что-то на занятой немцами стороне, да еще комментирующую все это русскими народными словами, генерал направился к нам. За ним двинулась и остальная группа офицеров.
Солнце светило ярко, мороз днем был около -15С градусов, ветра не было, поэтому видимость была отличная. Эх, в такую погоду на лыжах бегать самое то.
— Что, товарищи командиры, немца высматриваете?!