—Протирка, ершик,отвертка, выколоткаи шпилька, —пробормоталОлег бездумно,словно по сотомуразу читал«Отче наш».
Спустямгновение рядомс рожком ираспотрошеннымпеналом легшомпол. Выпрямленныйшомпол.
Черездесять секундпод триумфальныйщелчок пристегиваемогомагазина Олеготкрыл глаза.
—Другое дело,— раздалосьнад ухом. — Считай,что нормативсдал.
—Что? — Олег моргнулнесколько раз,будто выходяиз транса.
—Ничего. Держипайку, студент.
Гаринвзял из рукКамня теплую,закопченнуюс одного бокаконсервнуюбанку и большойкусок ржаногохлеба. Толькосейчас Олегзаметил, каксильно онпроголодался.Из банки, наполненнойсвиной тушенкойдо половины,торчала рукоятканожа.
—Вилок нет, извиняй,— объяснилКамень.
—Это ничего,ничего...
Набиврот хлебомвперемешкус кусками жирногомяса, Олег попыталсяпробурчать«Спасибо».Вышло что-товроде «А-хи-хо».
— Неза что, — ухмыльнулсяКамень. — Жри,студент, поправляйметаболизм.А вот это тебе,чтоб всухомяткуне давиться.
Рукас наколотымперстнем поднеслаГарину перевернутуюкрышку от фляжки,в которой плескаласьбесцветнаяжидкость.
— О,водичка! —обрадовалсяОлег.
— Неводичка — водочка,— с нежностьюуточнил Камень.Гарин, которыйуже поднескрышку к губам,осторожнопотрогал
жидкостьязыком и закашлялся.
—Нет, спасибо,— сказал он. —Водку я не пью.
—Вот дурак, а! —покачал головойКамень, отбираякрышку. — Половинурасплескал...Что значит —не пью?
— Нелюблю, — поправилсяОлег. — По мнелучше пиво иливино. У них хотьвкус есть. Аводка невкусная.Меня от неетошнит.
—Тебя сегодняуже тошнило,— напомнилКамень. — А ктопьет пиво, тотссыт... радионуклидами.Я у черной березына дозиметрМитрича глянул,он сорок пятьмиллирентгенпоказывал. Амы на нее минутпять пялились.Знаешь, какуюдозу хватанули?От такой тошнитьне перетошнить.
— Унас же естьаптечка. Тамдолжно бытьчто-то от радиации,