— Объяснить не потрудитесь?

Марианна откладывает ложку, смотрит мне прямо в глаза и кивает.

— Начну по порядку. Ответственность. Вы постоянно перекладываете всё, что вам не приятно, на распорядителя. Можно сказать, просто прячетесь за его спиной. От сюда вытекает следующее — вы трус.

На руках появляются когти. Стискиваю ладони в кулаки и держусь из последних сил, чтобы её не задушить. А Марианна продолжает.

— Из-за трусости вы боитесь посмотреть в глаза и честно признаться человеку в том, что его ждёт. Отсюда плавно вытекает уже следующее качество — честность. Оно вам тоже не знакомо.

А может всё-таки задушить?

— Вы ни разу не сообщили невестам о том, что испытание может быть опасно для жизни. Также, вы ни разу честно не рассказали, что именно произошло с теми, кто погиб. Несчастные случаи? Да чёрта с два! В лесу на нас охотились вольфлейги. Так ведь их называют?

— Откуда узнали?

— Вы же сами дали всем невестам доступ в библиотеку, не забыли? От туда же я узнала, что в лесу эти твари не живут. Правда там было указано и то, что вольфлейги обладают иммунитетом к магии, что, к моему счастью, оказалось не правдой. Так что, чисто теоретически, могла закрасться и ошибка насчёт среды обитания… Но что-то мне подсказывает, хищников изначально в лесу не было. А значит, вы специально отправили их туда охотиться на невест. А грифоны? Я не знаю, что с ними было не так, но ни капли не сомневаюсь, что эти существа не случайно сошли с ума. И, опять же, признаться в этом вы не захотели.

Надо же, у неё, кроме привлекательной внешности, ещё и мозги есть. Но почему она решила, что у вольфлейгов нет иммунитета? Даже к императорской магии они не восприимчивы, так что нам пришлось ловить наших зверушек в самые обычные капканы.

— Насчет сострадания и уважения к другим можно не пояснять? Я вообще впервые вижу настолько чёрствого человека. А причина, полагаю, как раз в последнем пункте. Вы никогда не любили. Скажу больше, вы в принципе не знаете, что такое любовь.

Признаюсь, мне уже интересно. Сначала дослушаю, потом задушу.

— А этот вывод каким образом вы сделали?

— До нашего пикника я была уверена, что вы — просто очень жестокий человек. Даже, возможно, садист или психопат.

Едва сдерживаюсь от того, чтобы перекинуться в дракона. Как же в данный момент мне жаль, что я не некромант. Можно было бы задушить, вернуть из мёртвых, дослушать и снова задушить.

— Но я ошиблась.

Мои брови поползли вверх, рискуя покинуть пределы лица. Она усмехнулась, пожала плечами.

— Всё просто. Садист получает удовольствие от чужих страданий, но при этом он понимает, какую причиняет боль. Понимает просто потому, что может представить на месте жертвы своего любимого человека. Рискнуть своей жизнью — это одно. А знать, что твой любимый человек может к тебе никогда не вернуться… Это уже совершенно другое. Никогда, если любишь, не скажешь, что жизнь того, кто в твоём сердце, стоит какой-нибудь подвески. Вы же этого просто не осознаёте. Что такого в том, чтобы рискнуть ради драгоценностей? Для вас — ничего. А, если бы любили, представили бы, что рискнет ваша любимая и поняли бы, что для кого-то жизнь погибшей девушки дороже всех ваших подарков вместе взятых.

На этом она замолкает. Я тоже молчу. Так и сидим. В моей голове рисуется картина такого же отбора. В каком-то другом мире. Для какого-то другого принца. Отбора, на который попадает моя истинная. Как она, практически голая, оказывается в лесу. Как на неё открывают охоту хищные звери. Как она выбирает грифона, одурманенного псилокауном. Сердце ёкнуло, дышать стало трудно. Я вот сейчас точно понял, что увидел бы, если бы сам решил пройти предыдущее испытание со страхами на отборе.

В полной тишине встаю, открываю портал, беру Марианну за руку, возвращаю прямо в её покои во дворце. Соседка и служанка девушки от удивления подскакивают, кланяются, что-то говорят. А я всё также молча выхожу из комнаты.