Испытываю на мгновение облегчение, но радость моя длится не долго. Давид окидывает меня нечитаемым взглядом и внезапно приказывает:
— Собирайся, через десять минут жду на парковке.
— Что? — это требование звучит так неожиданно, что не замечаю, как вновь хватаю Садулаева за руку.
— Пойдешь, со мной, застенографируешь все, что скажет Фэн, — а затем словно берет меня на слабо. — Если, конечно, ты умеешь, милая.
— Конечно, умею, — ворчу недовольно, понятия не имея, о чем идет речь. Я не я буду, если позволю Садулаеву уйти с этим высокомерным насмешливым выражением лица.
Давид постукивает пальцем по часам и настойчиво повторяет:
— Десять минут, Мирьям.
Бросаюсь в сторону своего стола, не зная за что именно хвататься. Блокнот, ручка… Где же эти чертовы таблицы развития системы информации и подачи?! Оборачиваюсь на дверь как раз в тот момент, когда Давид тянет продолговатую ручку на себя. Он останавливается, так и не поступив за порог. Широкая спина напрягается, и он словно через силу, нехотя, оборачивается ко мне. Застываю в ожидании. Предчувствие никогда меня не обманывало. Сейчас что-то будет… Аристократические черты смуглого лица заостряются. Он выглядит сурово, даже агрессивно. Не могу противостоять этому взгляду — будто цепями сковывает по рукам и ногам, отравляет быстродействующим ядом, парализует.
— Забудь об Максе, — хриплый голос царапает, словно наждачка. — О другой он думает и так будет всегда, — чеканит каждое слово, смерив меня безжалостным взглядом из-под бровей.
Тяжело сглатываю ставший в горле ком. Он появился вовсе не потому, что меня как-то волнуют чувства Садулаева-младшего к другой. Тревожит совсем другое… Давид почему-то до сих пор думает, что мне нравится его брат. Облизываю губы, ощущая лихорадочный бег сердца. Не могу молчать!
Я должна сказать.
— Послушай, Давид…
Отворачивается, всем видом показывая, что разговор окончен. Делаю шаг вперед, но поздно. Дверь за Садулаевым закрывается, а меня переполняет острое разочарование.
Глава 28
Мирьям
«Белый кролик» встречает гостеприимно, как и всегда. Уютный свет и атмосфера создают особые ностальгические ощущения. В не таком уж и далеком прошлом этот ресторан по праву считался одним из моих любимых. В интерьере заведения используются только натуральные материалы.
Дерево, камень, мох… Благодаря всему этому пространство выглядит одновременно лаконичным и суровым. Идеально подходит для делового обеда, за которым такие люди, как Садулаев Давид Мансурович строят мосты способствующие провернуть крупные очень выгодные сделки. Я прекрасно знаю, что шеф-повара выстраивают меню ресторана ориентируясь на сезонность. Одна из моих любимых интересных позиций — копченый олень со свеклой и ни с чем не сравнимый ливерпустай — паштет из куриной печени. Нигде его так не подают, как в «Белом кролике» — на сене с медом и жженым хлебом.
Ммм, гастрономический экстаз!
Единственное, что не особо полюбилось мне, так это корочка. Ее всегда отщипываю. Не мое… Иду за Давидом, словно он — маяк. Мягко ступаю обутыми в замшевые туфельки ногами по терракотовому ковру с интересным замысловатым узором. Поравнявшись с Давидом, с интересом кошусь на него краем глаза. Спокойный. Уверенность сквозит буквально во всем: взгляд, походка, осанка.
Гордый четкий профиль будто высечен выдающимся мастером скульптором из неприступной скалы. Не удивительно, что многие рядом с ним теряются, вот и я, кажется, на мгновение забыла, как дышать.