До германской резиденции, располагавшейся, как и прочие особняки, занятые по случаю конференции под представительства держав-участниц, в самом центре Порт-Саида, оставалось меньше квартала.
Немец задумался и споткнулся. Венечка едва успел подхватить его под локоть. При этом палаш германского офицера – длинный, прямой, в зеркально начищенных стальных ножнах – запутался у владельца в ногах, в результате чего оба чуть не полетели в пыль.
Этот внутренний голос, пресловутое «второе Я» стало опасно набирать самостоятельность после знакомства с графом Юлдашевым.
– Ты есть прафф, камрад Осте… Остелецки. – заговорил, наконец, немец. – Выпивка у льягушатник ист дрьяннь. Сейчас мы прийти в наш резидьенция, и я угощу тебя отличный порто!
Венечке понадобилось некоторое усилие, чтобы вспомнить, как зовут гостеприимного пруссака. Обер-лейтенант цур зее Отто Эрманн фон Арним. Как и капитан-лейтенант Остелецкий – третьеразрядный советник по военно-морским делам в своей делегации.
– Итальянцы совсем не умелль пийть! – спутник словно угадал его мысли. – Сегодня один так на… как это по рюсский? Обрызгалльсья?
– Надрызгался.
– Оу, Йа-а-а, так ист! Надрызгалльсья и сталль упрашивайт совьетник наш князь Бисмарк отдайт Италии эту Три… Тран… шайзе, нье помньилль…
– Трансильванию?
– Ньет… это в Африка ист. Трипо… Триполитания, вот!
– Триполитанию? Венечка нахмурился от очередного умственного усилия. – А разве итальянцы участвуют в конференции?
– Оу, ньет! Кому они нушшен с их игрушеш-шный королль? Оун приехаль наблью… как это?..