– На долю секунды я поверила, что я в безопасности, что ты спасешь меня, а потом он сбил твою машину и помчался прочь. Я боялась, что ты умерла.
– Мне так жаль, дорогая.
– Ты не виновата, – сказала Эвелин. – Я просто беспокоилась за тебя. Мне пришлось долго жить со страхом, что ты мертва, пока я не узнала обратное. Это было ужасно. Но бывало и хуже.
– Что было хуже, радость моя? Ты можешь рассказать мне.
Через несколько секунд Эвелин решилась.
– Был один человек. Наверное, он считал меня своей любимицей, потому что он часто приходил ко мне. Независимо от того, где я находилась и с кем я жила, он приходил ко мне каждые несколько месяцев.
– Ты сможешь его опознать? – не удержалась от вопроса Кэри. Потом она пожалела об этом, ведь это был не допрос. Дочь просто рассказывала ей, что у нее на душе. Но Эвелин, похоже, не обратила на это внимания. Она продолжала говорить, глядя в одну точку.
– Нет. Он всегда был в маске. Думаю, он не хотел, чтобы я узнала его. Но он был стар. Это было видно по морщинам на его лице, которые не могла скрыть маска, и… по его телу. Думаю, что он богат. Он всегда был в дорогих костюмах, и от него несло одеколоном. Но не это ранило меня сильнее всего.
– А что?
– Он приносил с собой шприц с каким-то веществом и колол мне его. После этого я будто бы цепенела. Я вообще не могла шевелиться, но все время находилась в сознании. Все видела. Все… чувствовала. Он делал со мной разные вещи и при этом держал перед моими глазами телефон. То он мне показывал пресс-конференцию после моего похищения, то видео о том, как ты спасла какую-то девочку. У него всегда было что-то новое. Он делал со мной разные вещи, и нашептывал мне на ухо, что тебе на меня наплевать, что ты никогда не спасешь меня, что ты спасаешь только чужих детей. Слезы текли по моему лицу ручьем, и это забавляло его. Он говорил, что ты не стала бы из-за меня плакать.
– Мне так жаль, – с трудом произнесла Кэри, находясь под впечатлением от всего того кошмара, который пережила ее дочь.
– Я думала, что справилась со всем этим. Но после слов того адвоката, Кейва, на балконе, все снова вернулось.
– Каких слов? – спросила Кэри.
– Что я всегда буду помнить те кошмары, которые происходили со мной…
Она умолкла и посмотрела Кэри в глаза.
– Поэтому я не могу спать.
Третий визит Эвелин к отцу был еще хуже.
Он опаздывал, задерживаясь на какой-то рабочей встрече, поэтому ей пришлось сидеть с Шейлин и Сэмми. Когда она пришла, мальчишка, которого Эвелин никогда не видела в хорошем настроении, орал из-за того, что не получил третий рисовый батончик.
Шейлин отправила его к няне и попыталась занять ее беседой, но у нее получалось это весьма натянуто. Отчасти Эвелин даже жалела ее. Она была замужем за трудоголиком, у нее был отвратительный ребенок (хотя в этом была и ее вина), а теперь еще ей приходится возиться с несчастной падчерицей, свалившейся ей на голову. Но даже несмотря на это, Эви чувствовала, как в ее жилы проникает холод отчужденности от окружающей обстановки.
Отец, вернувшись домой, объявил, что они будут смотреть последний фильм с одним из его клиентов, которого он назвал «горячим пареньком». Эвелин с радостью согласилась, понимая, что это позволит избежать неловких разговоров.