– Уже сказала и скажу еще раз, – заверила ее Рита. – Я слышу по твоему голосу, что у тебя какая-то проблема. Выкладывай.
– Дело в Эви, – призналась Кэри. – Я просто не знаю, как с ней обращаться. Другие девочки не были так близки мне. Но это мой ребенок. Я кормила ее грудью. Я заплетала ей косички. Теперь ей предстоит операция на матке. На меня со всех сторон сыплются удары.
– Детектив… Кэри, я хочу дать тебе несколько советов. Это не всегда работает, но, как правило, работает. Ты выслушаешь меня?
– Конечно, – ответила Кэри.
– Эви было восемь, когда ее похитили. Та девочка, которая находится сейчас рядом с тобой – по-прежнему твоя дочь, но она уже совсем другой человек с совершенно иным опытом. Она уже не та самая восьмилетняя девочка. Сколько ей, тринадцать?
– В следующем месяце будет четырнадцать, – ответила Кэри.
– Тем более. Матери-одиночке воспитывать подростка тяжело даже в обычных обстоятельствах. Но твой случай гораздо тяжелее, ведь Эви пришлось пройти через массу ужасных вещей. Тем не менее, ты должна относиться к ней как к личности, а не как к той маленькой девочке, которой она была.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что Эвелин Локк – почти четырнадцатилетняя молодая девушка. Твоего малыша больше нет. Можешь попрощаться с образом принцессы с косичками. Ее больше не существует. Эти монстры погубили ее. Не пойми меня превратно. Она все еще очень нуждается в тебе. И иногда она снова может становиться маленькой девочкой. Но не относись к ней, как к ребенку. Ты должна научиться принимать ее такой, какая она есть сейчас. Чем раньше она поймет, что ты готова двигаться вперед, а не зацикливаться на прошлом, тем раньше она тоже начнет действовать соответственно.
– Рита, можно тебя кое о чем спросить?
– Еще… – задумчиво протянула Рита, – мне придется прислать тебе счет.
– Как ты можешь изрекать такие перлы мудрости, но не можешь избавиться от никотиновой зависимости?
– Это настоящая загадка, не так ли?
Первый визит Эви в дом ее отца можно было описать одним словом – «неловкость». Мама пробыла там минут пять, изо всех сил стараясь оставаться в рамках вежливости.
Она выглядела почти смешно в фойе его богатого вычурного дома, одетая в просторную толстовку, скрывающую повязки на ребрах, прихрамывающая в специальном ортопедическом ботинке, который ей выписали после диагностики надкола кости, с повязкой на левой руке для восстановления кожи на ладони, и с ужасающими девятью швами на правой стороне лица.
Она казалась абсолютно неуместной в доме, уставленном дорогой мебелью и произведениями искусства. И хотя она явно не хотела оставлять Эви одну, она знала, что так было нужно. Кроме того, ей пора было идти на похороны агента ФБР, погибшего в результате взрыва бомбы во время совместного расследования на прошлой неделе.
Естественно, после ее ухода Эви почувствовала себя не в своей тарелке. Отец познакомил ее со своей женой, Шейлин, которая пригласила ее перекусить на кухне. Она сказала, что их трехлетний сын Сэмми спит, но скоро должен проснуться.
Ее отец был актерским агентом в крупной фирме, а Шейлин была его клиентом. У нее была постоянная роль в комедийном шоу под названием «Все на борт». Из любопытства Эви посмотрела несколько эпизодов. Это было похоже на получасовую версию «Корабля любви». Шейлин появлялась каждый второй эпизод в роли помощницы руководителя круиза, которая всегда портачила и была занозой в заднице начальства. Эви решила, что шоу, по сути, ужасно, а Шейлин играла кошмарно. Она изображала из себя тупицу и носила облегающую одежду. По крайней мере, с этим она справлялась на ура.
Они оба пытались быть с ней очень любезными, но говорить им было не о чем. Они ведь не могли спросить ее о школьных делах или о том, как прошла неделя. Шейлин пыталась заговорить о каких-то певцах или фильмах, но убедилась, что Эви была лишена возможности следить за трендами поп-культуры.
Пробуждение Сэмми стало почти облегчением. Он был белобрысым, симпатичным и весьма избалованным мальчиком. Когда Шейлин сказала ему, что Эви – его сводная сестра, он запустил в Эви фруктовницей и разревелся. Отец все извинялся перед ней, но она была рада, что их внимание переключилось с нее на мальчика.