– Детектив Локк, – тихо проговорила она. – Не забывайте сохранять спокойствие. Там будет очень много публики. Много пустозвонства. Много ложных обвинений. Но вы должны будете следить за собой. Вы вернули свою дочь. Организация работорговцев и его руководитель разоблачены. Но вы все еще отстранены и находитесь под следствием. Тот факт, что вы стали героем, должен принести вам достаточно очков, чтобы покрыть те ошибки, которые вы допустили в прошлом. Но только если вы будете сохранять хладнокровие и позволите мне помочь вам. Думаете, что справитесь с этим?

– Я попробую.

– Нужно не пробовать, – сказала Бичер, пронизывая ее взглядом своих бесчувственных птичьих глаз, которые видели еще больше жестокости и насилия, чем Кэри. – Там будет идти грязная игра, и вам придется прикусить язык, если вы хотите успешно выйти из ситуации. Вы способны на это? В состоянии ли вы давать мягкие, безобидные ответы на провокационные и возмутительные вопросы прессы? Можете ли вы произнести похвалу тем, кто, по-вашему, этого не заслуживает? Насколько я помню, раньше вы вели себя вполне определенным образом.

– Раньше у меня не было моей дочери, шеф Бичер, – ответила ей Кэри. – Поэтому я была больше по части стрельбы, а не по части прикусывания языка. Но сейчас я ее нашла. И если для того, чтобы вернуть ее к нормальной жизни, нужно будет сказать несколько приятных слов, фальшиво улыбнуться или просто держать язык за зубами, то я готова на это.

– Рада это слышать, – сказал Бичер, обнажая зубы в улыбке, которая не так уж часто появлялась на ее лице. – Тогда сделаем это.

Кэри было несложно сдерживать данное шефу Бичер обещание на протяжении большей части пресс-конференции. Мэр выразил свою похвалу правоохранительным органам, потом произнес речь о материнской любви и преданности.

Он пообещал искоренить коррупцию, уровень которой в последнее время резко взлетел в городе, а также отметил, что некоторые влиятельные члены общества оказались клиентами организации, которую пресса уже окрестила «Детским борделем в Голливуде».

Начальник отдела Уэзерфорд почти дословно повторил все сказанное мэром – похвалил отдел спецназа полиции Лос-Анджелеса, который так быстро отреагировал на сигнал. Шеф Бичер коротко рассказала о ходе расследования, выразила благодарность Кэри, Рэю и новобранцу Киту Фогерти, недавно зачисленному в полицейскую академию, который оказал помощь в проведении операции. Затем она разозлила собравшихся репортеров заявлением, что детектив Локк скажет лишь пару слов, но на вопросы пока отвечать не будет.

Когда Кэри с помощью лейтенанта Хиллмана, сидевшего рядом с ней, поднялась на ноги, она увидела, как кто-то еще встал и поспешил к трибуне. Это был Стивен. Когда она подошла к трибуне, он улыбнулся ей и взял ее под руку. Она ощутила холодок беспокойства, всколыхнувшийся в животе, когда он наклонился к микрофону.

Что, черт возьми, он делает?

– Большое спасибо всем, что пришли, – сказал он, прежде чем она успела раскрыть рот. – Все это было очень тяжело. Потеря Эви стоила нам с Кэри очень многого. И речь не только о нашем разрушенном браке. Что-то сломалось внутри нас. Мы утратили чувство доверия к миру. Но мы никогда не теряли веру в то, что наша дочь вернется к нам, верно, Кэри?

На нее нашла оторопь. Она не могла выговорить ни слова. Какая наглая и откровенная ложь! Сколько раз она ходила к нему, умоляла его помочь, просила выделить деньги на частного сыщика! И каждый раз он отказывался с таким видом, будто сама ее просьба была оскорблением его новой семье, состоявшей из третьесортной актриски и болезненного маленького сына. Он давно потерял веру.

И что она на все это могла ответить? Что все это – чушь собачья? А если Эви смотрит на них из окна палаты? Должна ли Кэри раскрывать ей глаза на то, что ее отец был куда больше заинтересован в поддержании своей собственной идиллии, чем в ее поисках? Что он давно считал ее умершей и даже боялся, что у него возникнут сложности, если она окажется жива?

Стивен смотрел на нее с застывшей улыбкой на лице, но в его взгляде отражалось опасение, что она все же решится опровергнуть его слова, пусть даже ценой чувств их дочери. Но она этого не сделала.

– Надежда оставалась всегда, – тихо сказала она.

– Именно, – с облегчением согласился он. – Мы никогда не теряли надежду. Иногда Кэри приходила ко мне после каких-то особенно ужасных событий, охваченная страхом, что такая же участь могла постигнуть и Эви. Но я призывал ее не терять веру, не сдаваться и продолжать поиски. Убеждал ее, что она гораздо сильнее, чем ей кажется. Мы тогда уже не были супругами, но все еще оставались командой.

Кэри почувствовала, как желчь подступила ей к горлу. Ей хотелось рвать и метать. Но она подавила это желание, вспомнив слова Бичер. Какую бы чепуху ни нес Стивен, что бы ей не приходилось выслушивать, пусть даже ей пришлось бы петь гимны и маршировать под звуки оркестра, она должна была через это пройти, чтобы вернуться к нормальной жизни с дочерью. Она должна выдержать.

Она пережила гораздо худшее. И не она стояла сейчас на первом месте.

На первом месте была Эви.