Гренс присел за кухонный стол. Еще несколько дней назад он даже не подозревал ни о существовании этой квартиры на втором этаже здания с пекарней, ни этого заштатного датского городка. Он не мог избавиться от чувства, которое продолжало мучить его вопреки здравому смыслу – будто за это время он ничего не добился. Потому что умом комиссар понимал, что за последние сутки сделал гораздо больше, чем это было в принципе возможно. Менее суток понадобилось ему на преодоление обычно куда более долгой дистанции от первого звонка до ареста.

В четыре утра пятницы он получил эту фотографию из рук Вернера, а в десять вечера субботы уже сидел на кухне в квартире, где только что закончили работу криминалисты. И Гренс знал, с чем связано это странное чувство.

С голубой бабочкой, которая, собственно, и привела его сюда. Потому что Гренс шел по следу совершенно другой девочки.

Следу, который внезапно оборвался.

Он оглядел кухню, где еще несколько часов назад семья в последний раз собралась за этим столом. Последний ужин, так это можно было назвать. Потому что мама с папой в наручниках уже были доставлены для допроса в Копенгаген, а две социальные работницы взяли на себя заботу о девятилетней Катрине.

Гренс вышел в прихожую. Здесь стояли дорожные сумки, две большие и одна маленькая, очевидно, для девочки. Все три набиты битком. Если верить бумажке, обнаруженной в одном конверте с тремя железнодорожными билетами, завтра утром Хансены собирались отбыть на съемки. Заказчик фильма ранее привлекался бельгийской полицией за изнасилование несовершеннолетних и распространение детской порнографии в больших объемах. Сценарий фильма предполагал половой акт с девочкой, первый вне семьи, к которому отчим, согласно переписке по мейлу, считал Катрине готовой. Но кто-то переслал фотографию на адрес шведской гуманитарной организации и тем самым сорвал поездку.

Время и в самом деле кое-что значило.

Гренс направился в спальню родителей. В гардеробе висели рубашки с тем же логотипом, что и на фото. В одном из шкафов обнаружилось оборудование для фото- и видеосъемки, включая штатив, а в старинном бюро – искусственный пенис, веревки и тому подобные секс-игрушки. Под кроватью Гренс нашел множество пустых картонных коробок с американскими, швейцарскими, бельгийскими и немецкими почтовыми штемпелями. «Я не знаю, куда это нас заведет, но точно дальше, чем мы думали до сих пор», – так выразился старший из датских полицейских, когда вытащил на свет все это богатство.

Из спальни родителей Гренс перешел в комнату девочки. Здесь, на первый взгляд, не было ничего необычного. Комиссар опустился за ярко-желтый письменный стол и загляделся на афиши поп-групп: он ничего не знал ни о них самих, ни о том, как звучит их музыка. В деревянном ящике без крышки лежали игрушки и пазлы. В книжном шкафу выстроились в ряд куклы. Гренс чувствовал на себе их пристальные взгляды.

В этой комнате она жила, как обычная девятилетняя девочка, для которой стало обыденностью насилие и фотосессии на заказ. Гренс сталкивался с подобным едва ли не каждый раз, когда имел дело с насилием в кругу семьи, независимо от того, была ли жертва женщиной, мужчиной или ребенком. Приучать. Манипулировать, пока ненормальное не станет нормой и частью повседневной жизни.

По улице проехала машина – первая за последние полчаса. В Лердале ночь начиналась рано.

Гренс поднялся со стула, рассчитанного на ребенка и потому неудобного, и вышел в третью, последнюю комнату. В гостиную, где когда-то стоял компьютер, спасенный молодым датским коллегой, вломившимся сюда через балконную дверь по пожарной лестнице.

Компьютер, теперь надежно запертый в одной из комнат местного отделения полиции. Это ради него они сюда вломились, а теперь еще ждут специалиста из Копенгагена. Этот компьютер охраняют как зеницу ока. Никому не разрешено прикасаться к нему просто так, тем более входить в систему, пока есть риск тем самым уничтожить доказательства, которые позволят довести дело до суда.

Только когда появится копия жесткого диска, с которой можно будет работать, откроются ворота в мир, о котором до сих пор ни один из них не имел ни малейшего представления.

Для ареста нужны доказательства, в достаточном количестве. Если не успеют их собрать – решение об освобождении отчима и матери будет принято незамедлительно. Времени оставалось мало. А когда из датской столицы наконец прибыл эксперт по компьютерам, этот срок и вовсе сократился до всего ничего.

Вероятно, поэтому Эверт Гренс так удивился, когда драгоценные часы с минутами стали тратить на то, чтобы установить его личность.

– Вы, собственно, кто?

Женщина, по виду лет сорока с небольшим, приготовилась заняться копированием жесткого диска, когда Гренс расположился на стуле за ее спиной.

Когда же она повернулась к комиссару и он встретил ее пристальный взгляд, он искренне пожалел, что не подготовился к этому разговору лучше.

– Эверт Гренс, комиссар криминальной полиции из Стокгольма.