Бирте показала на четыре папки, выстроившиеся в ряд на мониторе.

– Серия из одиннадцати фотографий наглядно демонстрирует, как некий взрослый мужчина принуждал Катрине к оральному сексу. Следующие четырнадцать – как он обливал ее попеременно то горячей, то холодной водой. Еще одно короткое видео – как над ней надругалась женщина… Далее крупный план. Мужчина и…

Гнев.

Приступ внезапного неконтролируемого гнева заставил Бирте закрыть глаза, которые как будто даже изменили цвет.

Голос сорвался.

– Она не плачет, даже на самых страшных фотографиях. Даже во время совокупления она не плачет.

Голос понизился до шепота. Последние слова Бирте Гренс скорее почувствовал, чем услышал:

– Она будет делать это позже, когда вырастет. Плакать… Когда начнет чувствовать собственную сексуальность.

Бирте остановила на Гренсе долгий взгляд.

– Простите.

– Вам не за что извиняться. Весь этот ад…

– Я занималась всем, что только возможно здесь, в этой стране… Преступлениями, я имею в виду. Поначалу все шло хорошо, пока однажды я не увидела ваше лицо, Гренс. Я имею в виду, что привыкла работать одна, а когда увидела вашу реакцию… Я поняла жизнь этой девочки. Именно так, Гренс.

Голос зазвучал увереннее, как будто гнев придавал ему силы.

– Эти люди… Нет, я не могу назвать их таким словом… Эти нелюди… Держатся вместе, перенимают опыт, учатся друг у друга. Все эти чаты, разговоры, на которые я выхожу… Педофилы – это узкий круг, Гренс. Ты пробовал это и это? Нет, так далеко мы пока не зашли. Окей, но когда, как ты думаешь? Думаю, через месяц, когда она созреет. И все время эти психологические расчеты… Проработка, уговоры… Медленное, но верное смещение границ, все дальше и дальше…

Прикосновения, физический контакт – с этим у Гренса всегда были проблемы. Вечные страхи, что он делает не то, что заходит слишком далеко или наоборот… Но сейчас Гренс очень хотел бы знать, что будет более правильным: положить руку на плечо или на предплечье датской коллеге? Может, осторожные объятия? Похоже, Бирте нуждалась в чем-то подобном.

– Это как отчим на первом допросе, – продолжала она. – Все хотел доказать, что он нормальный человек. Вот и там, Гренс, в чатах. Это то, чем они там помимо прочего занимаются, ищут подтверждения своей нормальности. Я не одинок в своем извращенном мире. Но если он или она такие же, как и я, то это не извращение, а норма.

В этот момент Гренс наконец решился.

Он обнял Бирте.

И та не только не увернулась и не отскочила в сторону, но и как будто успокоилась в его объятиях. Гренс вдруг понял, что ею двигало. Что давало Бирте силы день ото дня составлять карты извращенного мира, населенного заблудшими людьми. И когда они смотрели друг на друга, ни слова не говоря, оба думали об одном. Безнаказанное насилие в отношении маленькой девочки будет усугубляться. Эскалация – так это называется.

– Скоро у нас будет все необходимое для суда, Гренс. А потом мы займемся и остальными.