– Дальше пойдешь сам, – сказал он, – мы должны вернуться…

– … чтобы быть со своим народом до конца, – твердо закончил второй синх.

И, махнув рукой в сторону Пирамиды, добавил:

– Здесь недалеко. Дотащишь как-нибудь.

– Если только серкт не перехватят, – буркнул Шеверт.

Он слабо представлял себе, как будет волочь большого и тяжелого Северянина. Даже пожалел, что не удалось запастись чудодейственными веточками хибиса.

Не отвечая, Старший вынырнул наружу, прошелся туда-сюда, озираясь – и вернулся, весьма довольный.

– Здесь их нет, Шеверт. Возможно, они уже догадались, что у Хофру не было Ключа – но чтобы добраться сюда, им все-таки нужно время.

– А если они за ближайшей горкой поджидают?

– Ты не понимаешь, кэльчу, – в голосе Старшего сквозило легкое презрение, – я не почуял серкт. У синхов отменное обоняние, да будет тебе известно… и если я не почуял наших врагов, следовательно, путь свободен.

Тут Шеверт сдался.

Он молча вцепился в куртку Дар-Теена и волоком потащил ийлура к выходу из ледяного дома. Синхи тоже не стали медлить: развернулись и, друг за дружкой, исчезли в мятном огне. Растворились, как мед в кипятке…

– Вот вам и все, – буркнул Шеверт.

Он перехватил удобнее северянина и медленно, шаг за шагом, двинулся дальше.

Шеверту казалось, что с того момента, как синхи отправились восвояси, прошла вечность. Он продолжал тащить бесчувственного Северянина к Пирамиде. Десять шагов – остановка. Еще десять шагов – и еще остановка. Сердце то и дело заходилось в бешеной скачке, снег становился пепельно-серым, Пирамида – расплывчатой и похожей на привидение из Кар-Холома. И Шеверт бросал ийлура, чтобы отдышаться. Он был совсем не уверен в том, что предательское сердце выдержит, но из последних сил отбрасывал пугающе мысли. Даже пробовал разговаривать с Дар-Тееном, как будто тот просто крепко спал. Ну, или был ранен в бою.

Пирамида терпеливо ждала. Яркое солнце играло алмазным блеском на ее гранях, снежная пыль вилась в колючем морозном воздухе, ловя холодный солнечный свет, а на белую равнину кэльчу и смотреть не мог, не жмурясь.

«Вот и остались мы с тобой вдвоем, cеверянин», – Шеверт мысленно обращался к безмолвному Дар-Теену, – «жалко, что ты отправляешься домой. Ты… был здесь хорошим парнем. Добрым… Даже слишком! Но, наверное, там, куда ты отправишься, еще много таких, как ты?»

Десять шагов – и остановка, попытка унять бестолково прыгающее сердце.

«Да я-то понимаю, что глупости говорю! Но все равно, говорить что-то нужно, иначе я начну думать о том, что могу и не дойти… Вот такой из меня вояка, Северянин! Только что был – раз! – и нету… »

Пирамида, огромная и величественная, медленно приближалась, занимая собой половину неба. Было тихо, только хруст наста и надсадное дыхание разбивали безмолвие снежной пустыни.