В рамке с золотыми листьями Яга Виевна лечила Змеёшу: он прилетел к избушке с перевязанной мордой. Та кривилась в страданиях, а две другие – близнецы первой – выражали настоящее сочувствие. Подпись гласила: «Травник Миролюб, он же художник, поэт, мыслитель, помощник Хранительницы и правая рука королевской семьи. Фрагмент о том, как Хранительница Змеиный род спасала».

На следующей картине изображалось то, как Змеёша получил травму. Я без труда узнала и его, и морское чудище, бестолково махающее щупальцами перед крошечной феей в платье-ромашке. На заднем плане возвышалось второе чудище. С суровым взглядом и не менее суровым цунами из волн-волос. Называлось это творение следующим образом: «Фрагмент о том, как со слов Моревы Моревовны, её любимое Чудиче боролось за сердце прекрасной Романиды с жестоким крылатым соперником».

Увидев следующий фрагмент, я невольно улыбнулась, потому что там жестокий крылатый соперник выделывался в небе на глазах у восхищённого Чудича. Подпись гласила: «Змей Змеёша Горыныч в первый раз делает тройной тулуп перед своим лучшим другом».

Вереницу картин со Змеёшей и Чудичем продолжали фрагменты из жизни других обитателей. Яркими событиями полнились будни фей: Колоколия, с ног до головы, облитая мёдом, спорила с медвежонком, пока две другие феи, в одинаковых платьях-незабудках, этот самый мёд черпали крохотными графинчиками из огромной бочки. Название было уморительным: «У фей бывают разные тёти. Некоторые любят мёд не меньше мишек». А на соседней картине медвежонок уже кланялся фее толстушке, прогибающей ветку берёзы под пугливыми взглядами белок.

Белки тоже отличились: они играли с барсуками в догонялки и врезались в водяного. Выглядел тот очень недовольным.

В этих красках – а травник Миролюб талантлив – оживал сказочный мир. Здесь не только были ссоры и примирения, громкие события, вроде пирушки у Рощи, правнука Кощея, устроенной по поводу выхода того в лигу «Самых Бессмертных в роду», но и знакомство Леса Лесовича с росточком дуба, первая свадьба зарубежной царевны в наших краях, первый выгул Ягой Степаныча. Или выгул Яги Степанычем? На картине было не разобрать.

Ой, мама из Инстаграма! Я сказала «в наших краях?» А ведь, если задуматься, то этот мир стал мне действительно милее не меньше собственного. Так что, это наши края. И да, за них стоит побороться.

Я прошла мимо царских сюжетов разных времён, о чём можно было понять из нарядов и окружающих предметов, и подошла к единственной завешенной здесь картине, сдёрнула чёрную ткань и увидела точно такой же сюжет, как и в зале ожидания. Только в этой семье был не мальчик, а девочка, и родители смотрели на неё с нескрываемым обожанием. Этой картине Миролюб тоже дал название: «Царская семья. Уже не скучает». Но кто-то зачеркнул его и подписал прямо шариковой ручкой: «Играют в любовь. Ненавижу».

– Ты где ходишь?! Я, конечно, в этот раз дольше обычного собиралась, но и спасительница попалась нестандартная. А если устал, так потерпи! Скоро всё кончится! Жду! Неси Машу. Если ей сил хватает рыпаться, скажи. Молчишь?

Клубок в отключке молчал. Я тоже.

– Значит, всё хорошо. Ладно. Побуду доброй перед концом. Можешь ешё немного отдохнуть. Милый! Ты скучаешь? Как мне это знакомо. Ну иди цветы переставь или ещё чего тебе приказать?.. Что ж ты стал таким неуклюжим? Ай. Стой и просто будь красивым. Маша, тебе повезло! Я уже в хорошем настроении! Ой, ты же не можешь ответить. Замотана по самые уши. – Раздался злодейский смех.

Не веря удаче, я вновь обратилась к картине.

Нет. Что-то странное происходит в этом помещении. Мне будто кто помогает.

И тут картина сама собой накренилась, открывая крошечную щель.

– Тебе нужен ключ, – прозвучал голос.

Я опасливо обернулась.

Сундук медленно двигался в мою сторону.

Ноги сами попятились. Я не знала, чего ожидать от дворца и конкретно этого зала, а поэтому вооружилась вазой с привычными взгляду, но, увы, увядшими розами.

– Король с королевой очень любят природу. Будь осторожна. Если растопчешь цветы, они расстроятся. А ещё, Маша Сказка, наш мир не восстановится.

Что?! Мама из Инстаграма? Не восстановится?