— Мне тоже очень приятно! Благодарен Вам за гостеприимство, за яблочки Ваши!..

— Ах, ну что Вы… Это такая малость… Люди могут с радостью помогать друг другу!..

— Я даже не знаю, как мне благодарить Вас!..

Медина светится, глазки опускает.

Федот стоит, рот открыл, зенки распахнул: на папеньку с Султаншей глазеет, как они любезностями обмениваются. А Иван его тихонечко за полу схватил и в сторону тащит.

— Ты чего? — шипит на него Федот.

— Айда, халву кушать, уж больно мне халва здешняя нравится! — говорит Иван.

И к столу братья пошли по-простецки, будто и не гости они даже. А там яства восточные, ароматные, сладкие, стол аж ломится от блюд необычных да неведомых. Сидят, блюда отведывают, а батюшка с Мединой всё стоят, переговариваются, друг другу улыбаются. Даже и про стол запамятовали, и про то, что не одни они, и даже вообще забыли, что мир вокруг существует.

Потом уж и вчетвером посидели, про жизнь посудачили, про то как царя Банифация встречать-привечать будут во дворце старом.

А когда Ивана с Федотом сон стал с ног валить, Пантелеймон с Мединой только в раж вошли — болтают, хихикают аки дети малые, она ему вин сладких подливает, он ей любезности такие же сладкие в ушко шепчет.

— А не пора ли нам, батюшка во дворец наш новоиспечённый? — спрашивает Иван.

— Да! — подтверждает Федот, — спать охота — мочи нет!

— Куда же вы, на ночь глядя?! — удивляется Медина, — здесь пока останетесь, а утром в путь!

Хлопнула в ладоши, тотчас слуги появились.

— Отведите гостей в палаты гостевые! — говорит им Султанша.

Ушли братья почивать, а батюшка так и остался с хозяюшкой. Какой им сон, когда им и так хорошо!