— Как скажет Ваше величество!
— Да, прикажи дружину снарядить, с полдюжины молодцов бравых, чтоб нас сопровождали. На всякий случай.
Утром царя Банифация не петухи разбудили, да не пушки на крепостной стене, не слуги угодливые, да не повар неугомонный. Рассвет чуть забрезжил, а в почивальню к царю дочь родная стучится.
— Вставай, папенька, в дорогу пора!
— Эвона какая ты ретивая, — ворчит Банифаций, — то тебя в люди не вытащишь, то сама рвёшься чуть свет! Чего это с тобой, А?!
— А дорога-то дальняя, гонец сказал, что до моря-окияна надо добраться, а там — на корабле плыть, а я страсть как хочу на корабле!.. И моря никогда я не видела! Страсть как хочу посмотреть-пощупать — какое оно — море!..
Банифаций милую болтовню Агнессы вполуха слушает и радуется: хорошо, что так складывается всё, видно поселился-таки Фердинанд в сердце у дочери, а то, что им обоим принц нравится — так это и понятно, яблоко от яблони не далеко падает!
Тут же, не долго думая, стали собираться. Подарков набрали для принца, коней лучших впрягли в карету, дружину верную кликнули.
Царь уже в карете сидит с Агнессой и матушкой Пелагеей, а кучер всё со сбруей возится, никак у него не получается что-то. Банифаций и кричит ему:
— Что ты, голубчик, какой-то нерасторопный, право! Ивашка бы у меня уже три раза успел бы запрячь и распрячь, припеваючи!
Агнесса как это услышала, зарделась вся, к окошку отвернулась, сидит и улыбается…
Ну и поехали.
Долго ли коротко ли, ехали дорогой, по которой гонец велел путь держать, до самого моря-окияна. Смотрели в окошко — сначала на свои владения, потом на чужие, потом совсем на ничьи. Так и доехали без приключений до побережья.
А когда вдали море показалось, Агнесса не выдержала, из кареты выскочила, башмачки свои позолоченные сняла и бегом припустила впереди кареты да впереди лошадей. Бежит, визжит от радости, башмачками над головой машет. Банифаций и матушка Пелагея аж прослезились от умиления.
— Море-е-е!!! — кричит Агнесса, — я иду к тебе-е-е-е!.. — и ещё что-то кричит, через ветер морской не разобрать, только слышится Банифацию — «…анечка-а-а-а!!!»…
В порту, знамо дело, корабли стоят большие и малые. Одни грузом наполняются, другие наоборот — разгружаются, третьи пассажиров всяких на палубы принимают.
У кареты морячок какой-то одноглазый вертится, бездельничает.
Банифаций и окликнул морячка этого:
— Скажи-ка, братец, с кем можно на тот берег переправиться?
Убежал морячок, долго не было его, вернулся не один — с ним дядька важный бородатый да с трубкой во рту, сразу видно — капитан.