Я поднимаю нож, готовясь к отражению атаки, хотя прекрасно понимаю, что у меня не то оружие, с которым можно выстоять против меча. Движения охранника становятся более продуманными, лицо более сосредоточенным. Он атакует с такой силой, что кажется, будто даже воздух двигается. Мне едва удается отскочить в сторону – его клинок проносится в нескольких дюймах от меня.

Когда он снова поднимает руку, у него за спиной раздается характерное гудение тетивы лука после выпущенной стрелы. Слышу глухой звук, с которым железо пронзает плоть. Выкатив глаза, охранник спотыкается и падает лицом на пол. Из спины у него торчит стрела.

Я смотрю в коридор. Из темноты выходит высокий, широкоплечий парень с серьезным лицом.

– Маттео?

У него за плечом висит полупустой колчан, в руках он держит лук.

– Новембер, – говорит он, и мы неловко киваем друг другу, не зная, что еще сказать, хотя в любом случае у нас нет времени на разговоры.

На секунду между нами вспыхивает искра взаимопонимания, но вот мы уже снова бежим – он в зал, а я за папой и Джагом.

Ускоряю шаг, ни на минуту не останавливаясь, чтобы оценить, что происходит вокруг, как сделала бы это при нормальных обстоятельствах. Пробежав по коридору, через дверь в его конце попадаю в пустой банкетный зал, где нет никого, кроме мертвого охранника, из спины которого торчит стрела – такая же, как в колчанах у Лейлы и Маттео.

Бегу так быстро, как только могу, огибая столы, заставленные дорогим фарфором, и через еще одну дверь в дальнем конце зала врываюсь в огромную кухню. Работающие там люди не двигаются с места, но в воздухе чувствуется нервное напряжение, которое говорит о том, что здесь что-то произошло. Более того, они переводят взгляд с меня на боковую дверь, как будто кто-то только что прошел через нее и от меня ждут того же.

Пролетаю по кухне и выбегаю за дверь, резко останавливаясь, когда под ногами оказывается трава. Холодный воздух покалывает влажную от пота кожу. В центре внутреннего двора собралась небольшая толпа Стратегов, и все они не могут отвести глаз от моего папы и Джага.

На земле неподалеку от боковой двери лежат два мертвых охранника. Судя по тому, с каким разочарованием косится на них Джаг, ясно, что он пришел сюда в расчете на них. Оба застрелены из лука. Спасибо, Лейла и Маттео.

Папа стоит перед своим отцом с ножом в руках, спиной ко мне. Джаг тоже поднимает нож. Я хочу дать папе знать, что я здесь, но не смею окликнуть его, боясь отвлечь.

– Твои охранники мертвы, – говорит папа Джагу, – и больше некому убивать по твоей команде.

– Ты так думаешь? – Джаг делает ловкий выпад ножом в сторону папы. – Один простой приказ, и любой здесь разорвет тебя на части.

Папа отражает атаку Джага, и сразу ясно, что они стоят друг друга. Я с тревогой разглядываю зрителей, чтобы понять, какое действие оказали на них слова Джага. Узнаю несколько лиц из большого зала, но понятия не имею, к каким Семьям они принадлежат.

Джаг горделиво вскидывает подбородок.

– Тот, кто убьет моего сына, получит в качестве вознаграждения мое вечное покровительство и огромную сумму денег. Вам и вашей Семье будет отдано предпочтение во всех сделках и всех соглашениях. Вы будете пользоваться полной поддержкой Львов, а все остальные Стратеги будут вам завидовать.

Джаг пытается нанести папе удар ногой, но тот уворачивается.

У меня учащается пульс, мышцы напрягаются, как перед сражением. Я уверена, что от такого предложения нелегко отказаться, учитывая, сколько у Джага, судя по всему, денег и влияния. Поднимаю нож, подходя поближе к папе. Однако он, заметив меня, жестом велит мне остановиться. И я слушаюсь, готовясь к неизбежной атаке.

Папа делает выпад, целясь Джагу в ногу, но тот уклоняется. В следующее мгновение Джаг с силой бьет папу ногой по ребрам, отбрасывая его на несколько футов. Я делаю еще один нервный шаг вперед, но папа снова велит мне оставаться на месте.