Мне жаль, что я причинила тебе боль.
Нам и без того было больно. Хочешь кино посмотреть?
Ещё бы.
[На огромном экране начинается фильм. Камера ныряет со звездного неба к поверхности Плутона. Это не наш Плутон. На нём нет ни цветов, ни городов, ни светящегося, словно карусель, моста к Харону. Этот Плутон совсем маленький, без атмосферы, покрытый кратерами, похожими на волдыри. По голым камням идёт МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА. Волосы у неё белые, вместе с ними из кожи головы растут бронзовые водоросли. Кожа на вид как расцарапанный лёд. Она плачет. С подола её платья капает кровь.]
Кто она?
Это я. Мой дебют на большом экране. Мальцовые киты живут во всех местах, которые были или будут существовать. В каждом месте, где есть жизнь, мы выглядим по-другому. Думай об этих местах как о съёмочных площадках, если так проще. Огромных, бесконечных, замкнутых реальностях, где возможно что угодно, но действия, — совершённые в, скажем, «Атомных всадниках с Марса» или Вселенной 473-а, — не влияют ни на какой другой мир — допустим, Вселенную 322-цэ или «Девушку, которая рассмешила Судьбу». Сто миллионов съёмочных площадок — большая такая студия. Всё существование целиком.
На твоей площадке мы — мальцовые киты. Вариант, как выяснилось, не совсем удачный. Наше молоко не предназначалось для того, чтобы из него делали мороженое. Через шесть-семь поколений люди будут выглядеть очень интересно. Но мы не вмешиваемся. Мы не сопротивляемся ходу событий ни на одной из съёмочных площадок.
На другой площадке мы похожи на горы. Это безопаснее. Ещё в одной мы — несколько молотков в сарае одного конкретного плотника. Плотнику больше всего нравится сандаловое дерево. Он не знает, почему ни разу не воспользовался этими конкретными молотками. На площадке, которую ты видишь сейчас, мы выглядим как она.
Что с тобой случилось?
Что со мной случилось, то случилось на совершенно другой съёмочной площадке. Там мы выглядим как красный цвет. Я тяжело за-болел. В этом никто не виноват. Никто ничего не сделал, чтобы это случилось, по крайней мере, не специально. Для нас причинно-следственная связь лишена смысла. Корова перевернула горшочек с клеем — может, это убило мальцового кита. Может, не убило, но убьёт через полтора миллиона лет с этого момента. Я начал кашлять. Мой кашель породил эхо, а оно — собственное эхо. Ты тоже болеешь — представь себе, что у меня корь. Я молод; те из нас, что посильнее, ее бы даже не заметили. Я убежал от своей болезни. В том месте я перестал бежать. Я так устал.
[МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА падает на каменистую почву плутоновской пустоши. Сцена изменяется. МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА падает на марсианскую землю. И этот Марс тоже отличается от нашего Марса. Кенгуру не купаются в лучах солнца на горе Пэнлай, нет ни продавцов манго, ни луноцветов. Ничего, кроме пыли и красного неба. Воздух ядовит. МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА ползёт, впиваясь ногтями в камни. Её настигает медленная смерть. Она умирает с плачем и криками. К концу её рот полон красной пыли.]
Там я умер.
[прищуривается] Это что, долина Мангала?
Да. Но другая долина Мангала. В том месте, которое я тебе показываю, жить можно только на Земле.
[Камера демонстрирует Солнечную систему без электрических огней — светится только один мир. Тёмный Марс, Нептун, Венера, Луна, и все они на много, много миль дальше, чем известно нам. Никакого Восточного Экспресса, никакого Большого Центрального Вокзала, никаких ярких пушек, стреляющих во тьму. Все миры мёртвые и пустые, без воздуха, океанов, рек и деревьев. СЕВЕРИН прижимает ладони ко рту.]
Ох… О Господи. Какое ужасное, одинокое место. Ни бизонов, ни Энки, плывущего в океане, ни цирков на Сатурне, ни кино на Луне. Как может мир быть таким? Как они могут в нём жить?
Ты когда-нибудь видела кинофильм?
Издеваешься.
Но ты ведь знаешь, как выглядит кинофильм?
Мы в загадки играем?