Оставив на заднем сидении куртку (как учил Николай Давыдович), я вышла из машины, подстегиваемая неприятной правдой. Ваня был ничуть не лучше других, просто он хорошо маскировался. Почему-то это открытие придало мне сил. Раз он все-таки не лучше других, то почему я должна быть хуже? И я ринулась доказывать самой себе, что да, могу! В тот день мне явно благоволила удача.

Любезность? Это хорошо или плохо? Сама я становилось любезной только в том случае крайней степени злости, а как это было с Новийским — кто ж его знает. В общем, рано, видно, я списала свое увольнение со счетов!

— Наверняка здесь сложнее, — посочувствовала я почти искренне, а сама мысленно съязвила: «уж наверняка, но что тогда было возвращаться?»

День начался совершенно безумно: с того, что мы с Лоной обе проспали. Собирались в спешке, пропустили завтрак, чуть не прошлись по головам у соседей, а в метро висели на поручнях, силясь отдышаться, но все равно опоздали на десять минут. Охранник, сжалившись, а больше по старой дружбе — ведь я три года таскала для его детей-школьников дармовые ручки из клиентских компаний — пропустил нас через вертушки без пропусков и пожелал удачи, а я чуть не ответила «Аминь». Как это в книгах пишут? «Мне за каждым кустом мерещилась грозная тень увольнения!»

Где-то к середине третьей недели испытательного срока, я сидела в машине Ваньки около салона красоты, где проходила комплекс процедур неугодная жена будущего политика. Это был первый раз, когда мы решили пойти на некий контакт с окружением «жертвы», чтобы хоть что-то выяснить. Потому Ванька пошел к администратору салона разыгрывать безнадежно влюбленного поклонника красавицы и разведывать почву: как часто появляется, какие предпочитает процедуры… Разумеется, мое присутствие процессу бы только помешало, поэтому я занялась делом из папки Олеси Александровны, активно тратя мобильный трафик на телефоне. Гордеев отдал мне материалы на доработку, и я очень беспокоилась, что при всем том, что уже была назначена дата слушания, заданию был присвоен низший приоритет.

— я сама.

— Мы привезем ей цветы, — вдруг нашел удивительное решение Ванька. — Они быстро поймут, что звонок был не из салона. Но охотно замнут скандал, если выяснится, что преследователь — тот самый ненормальный сталкер, который уже расспрашивал о Юлии администратора. Не станет же замужняя дама афишировать, что у нее появился поклонник. Это полезно для самооценки и вредно для репутации. Она точно ничего не расскажет.

— С чего ты взял, что я нравлюсь людям? — искренне удивилась я. Никогда не думала, что услышу нечто подобное. — За этим к моей сестре.

— Ульяна Дмитриевна, а как ваши успехи в других заданиях?

— Алло, девушка, — начала я сбивчиво. — Только что от салона «Студия стиля» отъехало такси, клиентка забыла у нас вещи, вы не могли бы подсказать, куда они направляются? Мы пришлем доставкой.

И все же, как бы то ни было, оставалось ждать. Даже без дополнительных обработок сигналов я слышала у дверей фразу: «если муж о нас узнает — мне конец». Ничего более обнадеживающего не следовало и ждать.

Ну а мне подумалось, что все логично. Еще бы администратор салона спустила счастливо замужней клиентке появление молодого и привлекательного воздыхателя. Я бы тоже попыталась его уверить в том, что овчинка выделки не стоит.

— Это… больше, чем я хотела бы знать, — ответила я сообщнику в тон. — Думаешь, удастся скомпрометировать ее этим в суде?

— Да, для заведения нашего класса, — начала я надменно. — Это стандартная практика. Женщины то и дело что-нибудь забывают, не заставлять же их возвращаться по всем пробкам.

Захлопнув дверь, парень усмехнулся:

— Я предупрежу водителя и клиентку, чтобы дождались посылку.

— Н-нет, я…

— Чтобы папка была у меня к завтрашнему утру. Советую успеть!