Он осекся, заметив приближающегося к нам Эскорна, явно чем-то недовольного:

— Скорее! — бросил генерал. — Не подводите свой отряд!

Наша пятерка ускорила шаг. Правда, мне пришлось остановиться, потому окликнул наставник:

— Рифер, подожди.

Ну что на этот раз?!

Пришлось тормозить и поворачиваться к генералу. Ловить на себе взгляд серых грозовых глаз и чувствовать дурацкую дрожь, разбегающуюся по коже.

— Забудь, что я сказал тебе два дня назад. Ты не слабак.

— Но я…

Эскорн качнул головой, заставляя меня умолкнуть.

— Ты первокурсник и у тебя впереди четыре года, чтобы стать воином. Покажи, что уже умеешь. Ты отличный стихийник, вот и делай упор на это.

Отличный ли?

Кивнула, поблагодарила его невнятно и хотела уже догнать своих, когда Вейнанд добавил:

— Жаль, что твоя сестра не пожелала приехать.

Я еще в прошлые выходные заявила генералу, что категорически отказываюсь становиться свидетельницей подобных зрелищ. Согласна на балет, на театр, но игрища военной академии, пусть и с участием брата, предпочитаю обойти вниманием.

— Ничего страшного. — Я постаралась улыбнуться. — Наоборот, так лучше. Не хочу, чтобы сестра переживала.

Вейнанд согласился с моими словами и отпустил кивком головы. Облегченно выдохнув, припустила по притоптанной кадетами дорожке, ощущая, как затылок мне колет взгляд генерала. Еще и мороз продолжал безжалостно кусаться.

Но больше всего неприятных ощущений доставляла угнездившаяся внутри гиена страха.

Словно в трансе или как будто ведомая незримым кукловодом я приблизилась к своему отряду. Знакомые лица, иногда улыбчивые, иногда сосредоточенные или усталые, сейчас выражали одну-единственную эмоцию: мои одногруппники тоже боялись.

Удивительно, но осознание этого неожиданно придало мне сил. Расправив плечи, попыталась расслабиться, чтобы холод не так сильно ощущался. На поле, со всех сторон обнесенное шипами трибун, выходила с высоко поднятой головой.

Амфитеатр и правда напоминал корону, зубья которой сегодня перехватывали отрезы алого бархата и черного шелка. На центральном «зубце», увенчанном широким полотнищем штандарта, в богато убранной ложе расположился император.