- С другой стороны, кто предупрежден - тот вооружен, остальное не моя забота. Держите. - Он вытащил из-за пояса скрученные трубочкой рукавицы, протянул помощникам. - Надеюсь, не пригодятся.
Не понимая, к чему клонит мастер, Зубило с Бегунцом все же не решились перечить, взяв предложенное, надели. Стиснутые задубевшей толстенной кожей, пальцы мгновенно потеряли подвижность, однако, ощущение, что руки под надежной защитой, с лихвой перекрыло неудобство. Поскрипывая обновкой, парни шагнули вперед, заозирались, готовые преступит к работе.
Шестерня рявкнул в голос:
- Трос подготовлен? Блоки проверили? Крепеж принесли?
Вздрогнув от неожиданности, рабочие на мгновенье застыли, после чего засуетились еще больше. Однако, в мельтешении тел отразился некий порядок. Беседовавшие с Шестерней мужики отдавали короткие указания, и вскоре масса рабочих распалась на несколько групп. Одни тащат трос, на ходу подворачивая, намечает будущие узлы, другие дергают рычаги, проверяя, достаточно ли подвижны шарниры, вертятся ли крюки, несколько рабочих с натужным сопением двигают толстенную металлическую плиту - основание для друзы.
Уперевшись, в заведенные под ящик подпорки, рабочие с тяжелым вздохом рывком поднимают груз, короткое яростное усилие, и ящик мягко опускается, но не на землю - на металлическую плиту. С сухим шорохом трос перехлестывает через блок, укладывается в ложе барабана. Тут же располагаются пара подстраховочных, на случай, если основной вдруг порвется.
Десятки рук ложатся на трос. Усилие. Еще одно. Шурша и потрескивая, конструкция нехотя ползет к пропасти, на мгновение задерживается на самом краешке, словно в раздумии, и мягко провисает. Руки крепче вцепляются в трос, что по-змеиному дрожит, подергивается, норовя выскользнуть из пальцев. Но рабочие держат крепко, не убежать.
У края застыл наблюдатель, рука отведена, пальцы подрагивают, намечая усилие. Вот ладонь трепещет, что значит, нужно немного сдать. Под ногами скрипят камушки, человеческая змейка движется вместе со змеей из металла, осторожно смещается вперед. А вот ладонь застыла, и тут же шорох стихает, а на лицах проступает напряжение. Мгновение, другое, пока те, что под обрывом, внизу, корректируют направление груза, и вновь шажок за шажком.
Впереди, у самого блока, где трос немного расщепился, заиграли радужные всполохи. Сперва незаметные, почти невесомые, искры протаяли, налились силой. Сперва один пещерник повернул голову, взглянул с интересом, за ним другой, и вскоре все, кто с восторгом, а кто с изумлением смотрели на пляшущие по металлическим ворсинкам огни. Лишь Шестерня не радовался вместе со всеми. Мазнув взглядом, Зубило с удивлением заметил, как потемнело лицо мастера, а желваки вздулись буграми.
Зубило толкнул плечом Бегунца, что, вцепившись в трос, неотрывно смотрел на огни, указал взглядом на Шестерню. Тот нехотя оторвался от зрелища, мельком взглянул на Шестерню. Однако в следующее мгновенье посерьезнел, прошептал с недоумением:
- Что с мастером? Ему что-то не нравится?
- Похоже, что так. И я даже догадываюсь что, - протянул Зубило, поглядывая на пляшущие впереди огни.
Шестерня тем временем нагнулся, подобрав один из страховочных тросов, свернул петлю, накинул на выпирающий из земли толстенный брус, после чего повернулся к котловану спиной, замер.
Глядя на исполненную напряжения фигуру мастера, Бегунец прошептал:
- Мне кажется, он чего-то ждет Чего-то необычного, чего-то такого, что...
Он не договорил. По ряду рабочих пронесся полу-вздох полу-стон. Огоньки, до того кружившие безобидными блестками, за несколько мгновений сгустились, обратившись злым кустом пронзительного света, а миг спустя окружающее потонуло во всепоглощающей вспышке пламени.
От невыносимой боли в глазах закричали строители, что-то глухо треснуло, потянуло паленой плотью. За руки рвануло, неумолимо потащило вперед. Промаргиваясь от прыгающих в глазах разноцветных кругов, Зубило крепче вцепился в канат, уперся ногами. Однако, груз словно увеличился в размерах, потяжелел, чудовищной массой тянет вперед, к пропасти, что уже совсем рядом, прямо за металлическими балками, что алеют огненными росчерками, раскалившись от неведомого огня. Пальцы выворачивает от напряжения, рядом мычит от натуги Бегунец, тут же скрипят зубами от запредельных усилий еще несколько пещерников. Даже сквозь заполнившую глаза влажную муть сложно не заметить, как мало их осталось. Остальные не видны, лишь на краю зрения угадываются почерневшие, исходящие пеплом кули, до боли напоминающие съежившиеся от нестерпимой боли и ужаса тела.
- В хомут, или друзу разнесет в мелкое крошево!
Голос Шестерни стеганул по ушам лязгающим рыком. Воины подземники, что замерли вокруг с недоумением в лицах, невольно шагнули вперед, но, опомнившись, остановились, вопросительно покосились на магов, застывших с расширенными от ужаса глазами.
Ощутив на себе десятки вопрошающих взглядов, одни из магов прорычал в ярости: