— Моей радости не было бы предела, если бы это оказалось правдой, — улыбнулась я. — Вот только Беатрис похожа на моего отца. Даже больше, чем я. У меня и глаза, и волосы мамины.
— Про королеву Меланию ходят разные слухи, — окрысилась Грейс. — На вашем месте я бы еще раз пересмотрела родословную.
Будь я в монастыре, Грейс точно получила бы порцию тумаков и оскорблений. Ей повезло. Усталость и резкая смена окружения взяли свое, так что на резкие слова я даже не отреагировала. Да и не было смысла злиться на обедневшую глупую дворянку.
— Королева Мелания была законной женой Фабиана фон Эгарта, — спокойно парировала я. — И изменила она короне, а не супругу. Хотя, конечно, не очень образованные люди не понимают разницы этих двух понятий.
Грейс обиженно умолкла, даже отвернулась от меня. Я потянулась, широко зевнув. День выдался тяжелым. Хоть мне и не хотелось этого признавать, но сутки без сна выматывали даже стойких послушниц Акры. Перед глазами мельтешили черные точки, а мир казался безумно далеким и блеклым, словно ненастоящим. Я поняла, что вот-вот отключусь. А ведь у меня нет толковой служанки, и за ночь платье в солевом растворе превратится в дерюгу.
Я поднялась с дивана и прошлась по комнате, разгоняя сон. Живот противно заурчал, напоминая, что голова кружится не просто так. Я еще и умудрилась пропустить завтрак и обед, не говоря уже об ужине.
В покои постучали, отвлекая меня от мыслей о еде. Я уныло осмотрела свое исподнее и растолкала придремавшую Грейс.
— Открой и спроси, что им нужно, — велела я. — У меня нет одежды, так что уйду в спальню.
Как только я скользнула за дверь, в комнате послышались голоса. Грейс что-то спросила, затем недовольно хлопнула дверью. Послышались шаги, быстро приближающиеся к моей комнате. Я подавила желание схватиться за ближайший массивный серебряный подсвечник и чинно сложила руки на груди. Дверь распахнулась.
Глава 22
В спальню заглянула Грейс и продемонстрировала мне простой деревянный поднос, на котором лежала краюха хлеба и тарелка с нарезанным мясом и овощами. Там обнаружился и кувшинчик с напитком. Мой живот одобрительно заурчал. Я покраснела, но все тем же отстраненно-высокомерным тоном велела:
— Поставь здесь. Кто это был?
— Местный калека, — фыркнула Грейс. — Давид. Он даже говорить не может, только смотрит и молчит. Я спросила, кто ему разрешил взять поднос. Кажется, он даже не понял меня. Просто ушел.
— Почему калека работает лакеем в замке?
— Он помогает на конюшне и по хозяйству. Так, по мелочи. Его не выгоняют, так как Давид давно служит роду фон Эгартов.
Значит, кто-то очень добрый послал ко мне местного не очень одаренного старика. Я была благодарна за ужин, но сама идея внезапной помощи из ниоткуда бесила. Поднос подозрений не вызвал. Я налила напиток в бокал и понюхала, затем внимательно осмотрела нарезанные овощи и мясо, поковырявшись в них с ножом. Даже краюха выглядела обычно.
Нас в монастыре учили, что отравленный хлеб сильно крошится, так как в тесте был лишний ингредиент. Иногда еду замачивали в яде. Все на подносе выглядело съедобно, мне не удалось обнаружить странного налета и запаха. Я поставила еду на небольшой столик у кровати и уселась в кресло, жестом пригласив к трапезе Грейс.
Она села в кресло и чинно расправила складки на платье, затем взяла вилку — к слову, единственную — и начала есть кусок буженины. Я наблюдала, как Грейс аккуратно жует, прикрывая ладошкой рот и держа спину идеально прямо.
— Стесняешься есть нормально при будущей королеве? — весело спросила я.
Грейс поперхнулась. Она закашлялась, так что я постучала ее по спине. От благородной утонченности не осталось и следа. Милая Грейс сидела в кресле, ссутулившись, с красным от негодования лицом и зажатой в руке вилкой. В ее медовых волосах, выбившихся из-под чепчика, плясали отсветы пламени из камина.