– У меня все нормально, живем потихоньку, – он постарался изо всех сил смягчить свой ответ и улыбнуться, но в ту же секунду обрек себя на час сидения в ресторанчике в компании своей тетки, совершив чудовищную ошибку, а именно сказав следующее. – А как у вас дела?
Вершинин произнес эту фразу на автомате. И понеслось. Ответ на данный вопрос у тети Светы всегда долгий, нудный и неинтересный. Мамина сестра, как и сама мама – обе неисправимые болтушки. Вроде бы и жизнь у тети не такая интересная, сама она не шибко красивая и знаменитая, но историй у нее всегда выше крыши. А как же она любила сплетничать – все и всегда про всех знала. Вершинину пришлось терпеть, но он держался молодцом, решив улыбаться ей и стараться пропускать всю лишнюю информацию мимо ушей, иногда кивая в ответ, чтобы не показаться невежливым.
Светлана Ланько принялась рассказывать племяннику все, что вертелось у нее в голове – она так дотошно преподносила информацию, что порой сама путалась, где правда, а где ложь. Вершинин смотрел на тетушку и удивлялся, как у нее только хватает энергии и словарного запаса. Он вглядывался в нее, мысленно выключив звук: если бы он при ней надел наушники и включил музыку, то она не заметила бы этого – уж очень была увлечена своим рассказом, будто сама от себя кайфовала. Она активно жестикулировала, что-то показывала на себе, вертелась по сторонам – рот у нее, в общем, не закрывался.
Перед Вершининым сидела женщина, блондинка средних лет с волосами, завивающимися в кудри у плеч. Местами эти светлые волосы были подкрашены. На длинной и тонкой шее держалось миниатюрное, открытое и весьма приветливое личико, смотря с какого ракурса посмотреть – это лицо скрывало очень многое. Щечки были немаленькими, подбородочек остренький. Губки были пышными и немного загибались у складочек при лучезарной улыбке блаженной тетушки, которая всеми способами старалась омолодить себя. Брови были светлые, как и волосы. Глаза тети Светы были карими и казались уставшими, часто рядом с ними проглядывали морщинки и мешки, будто от недосыпа. На узеньком лице выделялся нос, который был, откровенно говоря, картошкой. Светлана Ланько (с мамой Вершинина они были сестрами-погодками) была невысокого роста, поэтому часто носила высоченные каблуки. Она была худощавой, не стесняясь этого и как можно больше выделяя свою относительно стройную фигурку облегающими платьями, некоторые из которых был откровенны не по возрасту. Ручки были тоненькими и костлявыми, плечи нешироки, грудь, на которую чаще всего обращал внимание Лешка, еле как дотягивала даже до первого размера.
В общем, его тетя не была идеалом красоты, хотя сама она так не считала; неидеальна она была и в плане требовательного, хвастливого и самоуверенного характера, который она не скрывала и никак не старалась исправить. Ей нравилось быть откровенной стервой, которая везде и без вазелина пролезет. Она была женщиной опытной, которая относилась к людям по-разному: откровенно подлизываясь или наоборот презирая кого-либо – естественно, в зависимости от положения того или иного индивида. Другой отличительной чертой Светланы Ланько был неприкрытый пафос, который служил ярким и точным завершением ее образа. За короткое время простушка нахваталась богатых штучек. Она всегда завидовала своей сестре, которая была более независимой и своенравной и преуспела в жизни лучше нее. Тетя Света тщательно прикрывала свою неприязнь показушной любовью к сестре и всегда старалась сохранять с ней теплые отношения. Мама Леши тоже была не промах и прекрасно знала, какая ее сестра хорошая актриса.
Одевалась Светлана Ланько весьма ярко и порой безвкусно. Сейчас она сидела перед племянником в коротенькой черной юбке, чулках телесного цвета, дорогущих туфлях на каблуках длиной в небоскреб, которые наверняка дырявили асфальт и цокали так, будто рядом забивали сваи. Она надела зеленую блузку, расстегнув пуговицы на ней непозволительно низко до груди. Поверх блузки, несмотря на жару, Светлана умудрилась напялить безрукавку на замочке.
Осталось только немного рассказать о ее биографии: в семье детей было двое, она и Лешина мама. Сестры, как это обычно бывает, то дружили, то воевали. Светлана была более вольной и свободной, много думала о себе и больше внимания уделяла созданию своей «группы поддержки»; Александра Вячеславовна, мама Алексея, была более сдержанной, ответственной и эрудированной. Вскоре их различия подтвердились: всегда стремившись к материальному благополучию и безделью, Светлана, как только ей исполнилось 18 лет, выскочила замуж за богатенького мужичка, который был старше нее лет на 10-15. Светлана стала носить фамилию Ланько, совершенно позабыв о том, что нужно хотя бы чего-то добиться в этой жизни самой (ее полностью обеспечивал муж). Александра же предпочла полюбить небогатого и менее успешного мужчину – она пошла по зову сердца и связала свою жизнь с Сергеем Вершининым, который тогда был мелким банковским клерком. Кто же тогда предполагал, что все повернется с точностью наоборот: семья Вершининых сколотит состояние, обретя не только богатство, но и семейное счастье, а муж Светланы скоропостижно скончается (некоторые из его родных до сих пор считают, что к его смерти приложила руку хитрая бестия Света), оставив ей все, что заработал. Ей отошла и знатная фамилия, которой она до сих пор успешно пользуется, но счастья в семейной жизни она так и не обрела, а бесчисленные любовники никогда не смогли бы восполнить его недостаток.
Через полчаса затяжной рассказ тети закончился – Алексей еле как сдюжил его. Теперь пришло время для второй стадии – вопросов в его адрес. Не дав Алексею опомниться и отойти от ее рассказа, Светлана Ланько просто закидала его вопросами, ибо ее очень интересовала Лешина жизнь, особенно личная. Ему было скучно находиться с ней, поэтому он то и дело искал повод развлечься.
Посыпались дотошные и нудные вопросы: «Как дела? Как жизнь? Как родители? Как учеба? Как экзамены? Есть ли девушка?» На все эти вопросы Леха отвечал отрывисто, хотя в уме придумывал весьма оригинальные ответы, которые забавляли его. Тетя Света временами не понимала, почему он так загадочно улыбается, когда отвечает на ее вопросы.
Мыслей у хитрого Вершинина было много. К примеру: на вопрос о школе и экзаменах Леша лишь огласил ей свои безупречные результаты, а сам невольно вспомнил, как открыто списывал на зависть всем остальным. Странно, конечно, что он договорился только на то, что придет и будет списывать, ведь мог бы и вовсе не приходить на экзамены: ему бы нарисовали все и без личного участия, ведь фамилия его родителей открывала в этом городе любые двери – грех было лишний раз плодить слухи о необоснованных привилегиях оборзевшего юнца.
Потом тетя Света спросила своего племянника, куда он хочет поступать – тут он решил больше себя не сдерживать:
– В горный институт, на «Взрывное дело»! – с гордостью ответил Вершинин.
– Ух ты! – Ланько явно не ожидала такого ответа. – Интересно… А тебе не кажется, что для нашего городка это не очень востребованная профессия?
Следующим ответом Алекс чуть не погрузил тетушку в шок:
– Ничего страшного, – сказал он с серьезной миной. – Если город есть, то и найдется, что можно взорвать.
Она замолкла, а Вершинин продемонстрировал издевательскую улыбочку, закинув в рот последний кусочек картошки-фри. Парень отомстил ей за полчаса мучений. Светлана Ланько так ничего и не ответила, поэтому Леха перешел в наступление:
– А вы чего хотели-то?
– Просто спросить, когда родители приедут, – ответила она.
– Что ж, чудесно, – откинулся на спинку диванчика Леха. – Обещались сегодня к вечеру, – нетерпеливо произнес он, вертя в руках солнцезащитные очки. Он нетерпеливо ждал, когда она свалит, чтобы в одиночку насладиться хотя бы оставшейся «Колой» со льдом. – Рад был вас видеть.
Светлана Ланько натянуто улыбнулась Вершинину, схватила свою сумочку и на прощание фамильярно потрепала племянника по волосам и была такова.