Глава 60

Мой план попахивал авантюрой. Вернее, от него разило так, что ни один уважающий себя человек не подошёл бы на расстояние ближе пушечного выстрела. Но я нутром чуяла, что должна это сделать.

Как доказала практика, мои предчувствия не стоит игнорировать.

— Ах, нутром… — повторил Радвин, когда дослушал. Интонация говорила сама за себя: он не одобряет ни единой буквы из сказанного.

После того, как мне удалось его уговорить снять верёвки, дело не особенно продвинулось дальше. Но хотя бы демоном меня больше не обзывали и не грозили немедленно переправить в геенну огненную — уже хорошо.

Как же низко упала моя планка ожиданий от жизни.

Мы сидели в чайной комнате на втором этаже. Ей пользовались так редко, что я не могла вспомнить, как же она выглядит при свете дня. За высокими окнами только-только занимался рассвет, просачивался между задёрнутыми шторами белесой дымкой. От единственной свечи почти не было толку — светлячок посреди ночи, — но я не стала зажигать больше, чтобы не видеть выражения лица Радвина.

Со скрипом, со сжатыми зубами, он принял мою историю на веру. Человек практического склада, сорванный ритуал он засчитал как более весомый аргумент, чем мои слова.

Но даже если я не порождение тьмы… Для него это ничего особенно не меняло.

— Где сейчас Айрис? — единственное, что он спросил. Голос звучал хрипло, точно в горло забился песок.

На моих глазах он прошёл почти все стадии осознания горя за какие-то пару часов. Отрицание, гнев, торг, депрессия. Однажды наступит время и для принятия, но явно не сегодня.

— Не знаю, — ответила я честно. — Сначала я чувствовала её, но думаю, это больше связано с самим телом. Она очень тебя любила. И чуть не сошла с ума от горя, когда… Ну, когда она… Понятия не имею, как можно переиначить «всадила в тебя нож и убила» так, чтобы это прозвучало мягко.

— Я понял, — сказал Радвин. — И предпочёл бы умереть вместо неё.

Это было сказано так просто, без намёка на театральность, что я сразу поверила. Он и правда бы сделал так.