– А мы уже с ним связались, – как-то ласково, словно для умалишенного, произнес голос, – и он очень удивился, услышав имя Заг Моррисон! Он прямо даже переспросил меня два раза – Гаррисон? Или Мэдисон? А я ему и говорю – Моррисон, сэр. Так он мне и ответил, ну, бывает, мол, и такое с людьми…

– Это я с тобой полностью согласен, парень, – ухмыльнулся я, – со мной такое уже почти три десятка…

– Так, значит, ты не хочешь честно сказать, что ты тут забыл и для кого шпионишь? – Голос казался равнодушным.

– Ну… – протянул я, – когда меня наняли йети, они не сказали, что будет так много проблем… Я должен был тут ждать дисколет из Купола Парфия с самим великим Фэридуном и Небесным Капитаном…

– А ты с юмором, парень… – раздался смешок, и резкая боль в затылке, после чего свет померк…

Я открыл глаза с усилием, сравнимым с трактором Перкенсонов, вытаскивающим машину с доком Ларе. После чего, кстати, трактор заглох…

Распахнуть веки пришлось от какого-то гулкого лязга в ушах и ритмичного покачивания.

Надо мной проплывала каменная кладка потолка: аккуратная такая, с «волосяными» швами и ровными сводчатыми блоками… Кладка Древних… Уж ее я узнаю без сомнений…

В висках стучит кровь, и тело сотрясается… да и все вокруг сотрясается – а уезжающая вверх кладка Древних вдруг озаряется тусклым светом, и мертвенно-голубым пятном проплывает зарешеченный фонарь, привинченный ржавыми болтами к кладке. Проводов не видно – значит, затылок с головой трещат не только от удара – фонари артефактные.

С трудом поворачиваю голову вбок, одновременно пытаясь пошевелить конечностями. Сразу же понимаю несколько фактов своего бытия: меня везут на какой-то узкоколейной железнодорожной платформе, и стучит не только у меня в голове, но и по рельсам. Гул от тоннеля создает во мне ощущение пестика в колоколе, которым звонит сумасшедший звонарь церкви Великого Круга…

А самое неприятное открытие, что меня примотали матерчатыми ремнями к больничной каталке, и шевелиться мне особо не светит. Еще и слабость какая-то странная.

К тому же некий шутник из моих захватчиков положил мне прямо на живот в плаще мою шляпу, весьма уже грязную, явно намекая, что я еду в «последний свой путь».

Пахло сыростью и какой-то псиной.

Мимо проплывают по стенам непонятные странные металлические кожухи с еще более непонятными агрегатами, на которых светятся загадочные огоньки разных цветов…

Я попытался скосить глаза на запястье. С трудом в мерцающем свете фонарей уловил на хронометре символ Рака, значит, уже четыре часа пополудне. Не думаю, что я валялся долго.

Несмотря на тщетность усилий, я пытался дергаться, как уж на сковородке, пока не понял, что матерчатые ремни не только крепко затянуты и зафиксированы в стальных петлях, так они еще и сделаны по новой модной системе текстильной липучки. Как репейник: с одной стороны мелкие пластиковые крючочки, а с другой – тонкие пушистые петли. Это делало ленту многослойной, и не позволяло жертве развязать эти тряпичные наручники. Они были не хуже стальных браслетов!

Через несколько мучительных в своей неясности минут жужжание и стук самоходной платформы начали стихать, а за поворотом тоннеля Древних с проложенными явно позднее рельсами возник яркий свет над металлической дверью.

Дверь стояла над выступающим пандусом. Этакое каменное крыльцо – мини-платформа.

Противно заскрипели тормоза тележки, и моя голова невольно приподнялась. На двери была табличка: «Лаборатория «S-01» – вход 3».

Что же означает эта «эс»? Какие-то неприятные, но неясные ассоциации…