Я немного размял руки, зачем-то подув на них.

– Да, – проговорил я, – если есть «Дева Самия», еще можно чашечку кофе и мои сигареты Old Gold.

– Вы все слышали? – Миллер приподнял бугорок безволосой правой брови на выпуклом лбу, глядя куда-то в полумрак.

Руки, как по команде, исчезли, и уже через минуту я держал бокал с виски и зажженную сигарету. Сервис меня очень радовал, но казалось, что за это должны попросить нечто большее, нежели суточные.

После пары глотков живительного напитка в голове моей приснилось, но особо легче от этого не стало: я спиной ощущал направленные на меня дыры стволов огнестрельного оружия.

– Теперь мы можем поговорить, – удовлетворенно ухмыльнулся Миллер, – я, знаете ли, не люблю разговаривать с подследственными, не уравняв нас в комфорте. Это, если хотите, моя слабость – а возможно, мой метод, как вам будет угодно.

– Большое спасибо, господин младший комиссар, – кивнул я, отсалютовав бокалом, – вы настоящий гуманист!

– Бросьте вы юродствовать, Моррисон, – отмахнулся он, – да, я понимаю, что вам не нравится текущая ситуация, как она не понравилась бы и мне, но я прошу вас, давайте отставим все ваше остроумие, все ваше желание вывести меня из себя, чтобы я совершил ошибку. Давайте поговорим как профессионалы, как деловые люди. Хорошо, Моррисон?

– Давайте попробуем, господин младший комиссар, – согласился я, ощущая какой-то могильный холод в его словах, несмотря на их показную дружелюбность.

Я, вообще-то, не особо общался с Миллером по работе – даже с Зеленским чаще, хоть и не назвать это общением.

– Моррисон, я же просил, – он немного поморщился, и я немедленно срисовал его слабое место, – подчеркивая слово «младший», вы ничего не добьетесь…

– Простите, а могу я называть вас просто Генрих? – не выдержал я, вспомнив Пакеду.

– Отлично, дружище! – Миллер рассмеялся каким-то тявкающим смехом, – а я буду называть вас Заг.

– Приемлемо, – кивнул я.

– Так вот, Заг, – кивнул он, улыбаясь, – чтобы мы с вами друг друга поняли, расскажите мне абсолютно честно, как вы тут оказались и какие инструкции вам дал Зеленский. Я знаю, что поручение Пакеды это прикрытие для вашей операции, которую выдал вам этот недалекий недотепа (он рассмеялся своей шутке). Я думаю, это не только мое мнение относительно нашего шефа… И вообще – мы с вами на одной стороне Моррисон.

– Дайте-ка угадаю, – нахмурился я, – Зеленский собирается выиграть выборы на пост генерального прокурора, а на свое место прочит этого идиота Фрэнки Бреггера?

– Вы, как всегда, проницательны, Заг, – кивнул Миллер, – и даже если бы вы поверили, что тут нет моего личного интереса, просто представьте себе, что шефом Фрозентрона[43] на Пиллар-стрит, 39 становится наш приятель Фрэнки? Даже учитывая, что он долго не проработает… Он яростный луддит – а значит, и сиблингам в управлении придется несладко…

– А я где-то слышал, Генрих, – я затянулся сигаретой и бесцеремонно стряхнул пепел на пол, – что вы также состоите в партии «Луддитов».

– Заг, дружище! – Он отмахнулся с комичным выражением лица. – Ну есть же разница между убеждениями и политикой? Уж вам ли это не знать? Фрэнки еще тупее Влада, хотя, казалось бы – куда дальше? Вы же знаете его. А я – да: предпочитаю быть серой мышкой. Думаю, для вас не является откровением, где я раньше работал?

– «Наследие Предков»? – спросил я наугад.