– Половина хвоста рыбы[42].
Собственный голос показался мне каким-то гулким и пластиковым, лишенным интонаций. Было ощущение, что я сделал перед сном нечто очень предосудительное, и теперь об этом знают все репортеры Купола.
К сожалению, «команда Моррисона» все же нарушила мой обет отшельничества и затянула меня вчера на какую-то пляжную вечеринку.
К чести моей, нужно заметить, что хоть и вяло, но я отбивался.
Вообще, никакая это не команда, а Рауль Хуарес, который, кажется, стал окончательным авторитетом и кумиром для Ганса. Ганс просто улыбался и созерцал, а я, став невольным участником некоторых нежелательных происшествий, наблюдал их последствия: совершенно не стесняясь обнаженного тела с прекрасной выемкой меж ягодиц, незнакомка искала тапочки у кровати, а затем проследовала в душ.
Когда девушка вернулась, она мне почему-то не понравилась, но я, как истинный джентльмен, сказал, что все было прекрасно (тут я лгал только отчасти, так как не помнил ни плохого, ни хорошего), и на ее достаточно грубое заявление, что ей до Хиуса, просто молча ушел в ванну на полчаса.
Пытаясь исправить свое настроение, я предложил моей случайной гостье потереть мне спинку и принести виски, но, получив решительный отказ, понял, что случайные связи являются главной ошибкой моей грешной жизни.
Когда я вышел, девушки и след простыл. Я подумал, что в данном случае это скорее хорошо, нежели плохо, так как пришлось бы спросить ее имя, но теперь моя память естественным образом была спасена от лишней информации. Хотя неприятный осадок, конечно же, остался…
Я спустился в бар и снова нарушил свои правила: правда, на сей раз, к яйцам пашот и салату с каперсами я заказал не чистый виски, а коктейль с содовой, мятой, лимоном и местным ромом. Его тут почему-то называли «Свежий соус».
Пришлось три раза напомнить официанту, что рома должно быть ровно на треть бокала, а льда всего два кусочка. Он бросил на меня полный ненависти взгляд, предвидя кислую мину бармена по поводу невозможности забить льдом мой бокал, но заказ принял, а я сегодня точно был мизантропом.
Несмотря на свой профессиональный долг и на законы гильдии детективов, я решительно отмел мысль увидеть сейчас лица Рауля и Ганса, так как именно сейчас они были мне неприятны более, чем обычно.
Я вернулся в номер, взял кобуру с «Соером», шляпу и пузырек с таблетками, после чего заказал разговор с Нью-Фаудом. Телефонистка передала мне сообщение от мистера Пакеды, который звонил мне вчера два раза и очень просил перезвонить.
Пришлось вернуться в бар за рюмкой «Самии» за бешеные деньги и только потом пойти в кабинку автомата.
– Где вы были вчера, мистер Моррисон, – забубнил Пакеда с явным неодобрением, – я два раза вчера вам звонил…
– Здравствуйте, мистер Пакеда, – ровным голосом произнес я, – прошу прощения, но я не мог вчера ответить вовремя.
– Это я заметил. Что с Анджелой? Что она сказала? – В голосе его послышалась сталь. – Я уже выслал двух своих людей на аэроплане утренним рейсом, они скоро будут у вас…
Я быстро опрокинул рюмку и затянулся сигаретой.
– В этом нет никакой необходимости, – выдохнул я, надеясь показать свое разочарование его поступком, – ваша дочь остановилась в отеле «Аманги», куда я и подвез ее до того, как меня срочно вытащили по неотложным делам, но я узнал еще кое-что, мистер Пакеда.
– Что же, Заг? – Его интонации явно потеплели. – Не тяните…
– В Пайн-Гарден на вилле «Вивьен» остановились Уолтер Шпигель и его жена Оливия Мария. Анджела иногда гостит у них.