К собеседникам Сергия Радонежского также причисляют и свт. Михаила, епископа Смоленского. О нем известно, что он принял постриг в Московском Симоновом монастыре, где был учителем знаменитого впоследствии Кирилла Белозерского. В 1383 г. он был хиротонисан во епископа Смоленского и пробыл на этой кафедре до 1396 г., когда, уклоняясь от смут в Смоленском княжестве, отказался от нее. Скончался он 6 мая 1402 г. и был погребен в Троицкой обители.[1046]
Ближайшим другом и соседом преподобного являлся другой его собеседник прп. Стефан Махрищский,[1047] основатель Троицкого Махрищского монастыря[1048] (скончался 14 июля 1406 г.). Собеседниками Сергия также именуют учеников Стефана Махрищского – прмч. Григория и прмч. Кассиана Авнежских, с которыми он основал Троицкую Авнежскую пустынь при впадении реки Авнеги в Сухону (умерли 15 июня 1392 г.).[1049]
Другим собеседником Сергия именуют прп. Дмитрия Прилуцкого или Вологодского. Основным источником сведений о нем является его житие, известное более чем в 200 списках и нескольких редакциях, составленное в конце XV в. Макарием, игуменом основанного преподобным Прилуцкого монастыря.
Он был сыном богатого купца и уроженцем Переславля-Залесского (по позднейшему преданию, он родился в деревне Веслево Переславского уезда в купеческой семье Покропаевых). Рано пристрастившись к чтению книг, он начал помышлять о духовной карьере. Приняв постриг в одном из местных монастырей, спустя несколько лет он основал неподалеку от Плещеева озера свою собственную Николаевскую обитель. Полагают, что он познакомился с Сергием Радонежским в 1354 г., когда тот ходил в Переславль к епископу Афанасию для поставления в игумены Троицкой обители. Впоследствии они подружились и стали единомышленниками. Поскольку Переславль был великокняжеским владением, о Дмитрии узнали в Москве и, по преданию, он крестил одного из сыновей Дмитрия Донского, возможно Василия I. Позднее он вынужден был покинуть родные места и отправился со своим любимым учеником Пахомием на север – в вологодские пределы. Там, при слиянии рек Лежи и Великой, неподалеку от Авнежской волости, он поставил храм Воскресения Христова, однако местные жители, опасаясь потерять свои земли, выгнали преподобного. Он ушел к Вологде и в 3 км от города, в излучине («при луке») реки Вологды основал Спасо-Прилуцкий монастырь. Считается, что это произошло в 1371 г. Однако есть основания полагать, что вынужденный уход Дмитрия Прилуцкого из родных мест был связан с теми же обстоятельствами, что заставили уйти на север Стефана Махрищского. Если это так, то данные события следует датировать периодом кратковременного пребывания Митяя на митрополичьей кафедре – 1378 и 1379 гг. После кончины последнего Дмитрий, в отличие от Стефана Махрищского, не стал возвращаться, а остался в основанном им монастыре. Считается, что он скончался 11 февраля 1392 г., благословив на игуменство в монастыре своего ученика Пахомия.[1050]
Собеседниками преподобного также стали два постриженика московского Симонова монастыря. Первым из них был прп. Кирилл Белозерский. О его жизни становится известным из жития, написанного в середине XV в. Пахомием Логофетом, заставшим очевидцев и учеников Кирилла, долго живших с ним. Он происходил из боярской семьи, имел мирское имя Кузьма, очень рано потерял родителей и долгое время жил у своего родича окольничего Тимофея Васильевича Вельяминова, служа у него казначеем. Несмотря на склонность к монашеской жизни, Кузьма не мог найти игумена, который решился бы постричь его, не опасаясь гнева Вельяминова, принадлежавшего к ближайшей свите великого князя Дмитрия Донского. Только Стефан Мах-рищский в одну из своих побывок в Москве решился постричь его и принял на себя вспышку хозяйского недовольства. В конце концов Вельяминов уступил, и Кирилл (он получил это монашеское имя) поселился в незадолго до того основанном Симоновом монастыре. Здесь, под руководством будущего смоленского епископа Михаила, он быстро стал известен своей суровой аскезой и неутомимым трудом. По монастырскому преданию, когда Сергий Радонежский бывал в Симоновской обители, он прежде всего заходил к Кириллу. После того как Феодор Симоновский стал ростовским архиереем, Кирилл заменил его в качестве настоятеля монастыря. Но жизнь в богатой столичной обители не сочеталась с любовью к строгой жизни и единению, и поэтому Кирилл покидает Симонов монастырь и уходит в глухие белозерские леса, где в 1397 г. создает знаменитый впоследствии Кирилло-Белозерский монастырь, которым он управлял вплоть до своей кончины 9 июня 1427 г.[1051]
Из Москвы на Север Кирилл ушел вместе со своим другом и спостником, пострижеником Симонова монастыря, уроженцем Волоколамской земли (из рода Поскочиных), также собеседником Сергия Радонежского прп. Ферапонтом Белозерским (Можайским, Лужецким),[1052] ставшим основателем Ферапонтова монастыря в 15 км от обители друга,[1053] а затем вернувшимся в 1408 г. в Подмосковье, где благодаря ему возник Лужецкий монастырь в Можайске.[1054] О его биографии становится известным из жития, написанного в середине XVI в. иноком Ферапонтова монастыря Матвеем. Скончался Ферапонт 27 мая 1426 г.
Наконец, в число собеседников Сергия Радонежского вошли блгв. вел. кн. Дмитрий Донской (умер 19 мая 1389 г.)[1055] и его супруга прп. Евфросиния Московская, в миру вел. кнг. Евдокия (умерла 6 июля 1407 г.), основавшая Вознесенский монастырь в Московском Кремле.[1056]
Еще один раздел Собора Радонежских святых, Святые иноки Троице-Сергиевой обители, включил в себя наиболее выдающихся представителей Троице-Сергиева монастыря (позднее – лавры).
Их перечень открывает свт. Вассиан I (Рыло). Согласно «Летописцу о Ростовских архиереях», он родился недалеко от Ростова, другие источники называют местом его рождения окрестности Волоколамска. Прозвище «Рыло» он получил за то, что, по свидетельству «Летописца», любил рыть пруды. Известно, что он был родичем прп. Иосифа Волоцкого и любимым учеником Пафнутия Боровского, от которого принял пострижение. С 1455 по 1466 г. он был игуменом Троице-Сергиевой обители, затем архимандритом московского Спасского монастыря, а с 1467 г. ростовским архиепископом. Его перу принадлежат послание великому князю Ивану III на Угру, где он призывал к решительным действиям против татар, и житие Пафнутия Боровского. Скончался Вассиан 23 марта 1481 г.[1057]
Прп. Мартиниан Белозерский был любимым учеником и келейником Кирилла Белозерского. Согласно житию, в миру его именовали Михаилом, а сам он родился в Белозерском крае, в деревне Сяма вблизи Кирилло-Белозерского монастыря в крестьянской семье Стомаховых и при рождении был наречен Михаилом. В ранней юности он был приведен в обитель к Кириллу Белозерскому, которого отрок упросил принять к себе. Именно Кирилл постриг его в монашество. После смерти своего учителя в 1427 г. Мартиниан удалился на безлюдный лесистый остров озера Воже, в 120 верстах от монастыря. Вскоре к нему пришли другие иноки, и Мартиниан основал там Вожеозерскую Спасскую обитель в честь Преображения Господня. Впоследствии он перешел в Ферапонтов монастырь, где стал игуменом после ухода Ферапонта Белозерского в Можайск. В 1447 г. после знакомства с великим князем Василием Темным он был назначен игуменом Троице-Сергиева монастыря и на этом посту пробыл до 1453 г. В результате конфликта с великим князем он возвратился в Ферапонтов монастырь, где пробыл вплоть до своей кончины 12 января 1483 г.[1058]
Свт. Серапион был троицким игуменом в 1495–1506 гг., а затем стал архиепископом Новгородским. По преданию, он родился в подмосковном селе Пехорке и с ранних лет стремился к иночеству. По настоянию родителей вступил в брак и принял сан священства. Однако через год он овдовел и постригся в Дубенском Успенском монастыре, «что на острову», когда-то основанном Сергием Радонежским. Там был избран игуменом, а затем перешел в Троицкий монастырь, где по воле великого князя Ивана III также становится настоятелем. В бытность его на новгородской кафедре возник конфликт Иосифа Волоцкого с местным князем Федором Борисовичем Волоцким, в результате которого Иосиф со своим монастырем перешел непосредственно под власть митрополита. Серапион подверг Иосифа церковному запрещению, поскольку тот действовал самовольно, без разрешения своего владыки, которым являлся новгородский архиепископ. Василий III воспринял запретительную грамоту Серапиона как личное оскорбление. В 1509 г. был созван церковный собор, осудивший Серапиона, и тот был заключен в московский Андроников монастырь. Через два года он был освобожден и остаток дней провел в Троицкой обители, вплоть до своей кончины 16 марта 1516 г. Похоронен он был у Троицкого собора, там, где позднее возникла названная по его имени Серапионова палатка.[1059]
В Собор Радонежских святых вошел и прп. Арсений Комельский, Вологодский, игумен Троице-Сергиевой обители с 1525 по 1527 г., затем основавший Арсениев монастырь в Комеле. Основным источником сведений его биографии является «Сказание о житии и отчасти чудес исповедание преподобного отца нашего Арсения игумена, составшего обитель Пресвятые Богородицы на Комельском лесу, в Олонове конце», написанное в первой половине XVII в. монахом обители Иоанном. Арсений родился в конце XV в. в Москве, в дворянской семье Сахарусовых, издавна служивших митрополитам «всея Руси». В молодости принял постриг в Троице-Сергиевом монастыре, где позднее стал игуменом. Подражая Сергию Радонежскому, Арсений всегда носил одежды «худы, и многошвенныи, раздранны». Тяготясь обязанностями настоятеля, в 1527 г. он тайно ушел из обители и в поисках уединения пришел в Комельский лес, на Олонов конец. У впадения речки Кохтыш в Лежу, примерно в 25 верстах от Вологды, неподалеку от обители Иннокентия Комельского, он основал свой монастырь. Через три года он получил от Василия III грамоту на здешние земли. Скончался Арсений 24 августа 1550 г., став последним по времени выходцем из Троице-Сергиева монастыря, основателем в этих местах новых обителей. Примечательно, что освоение этого края монашествующими было начато и закончено выходцами из обители преподобного Сергия.[1060]
Свт. Иоасаф принадлежал к известному с середины XV в. роду детей боярских Скрипицыных. По всей видимости, он принял постриг в Троице-Сергиевой обители и упоминается как старец монастыря в актах середины 20-х гг. XVI в. В 1529 г. он становится игуменом Троице-Сергиева монастыря и в этом качестве в 1530 г. крестил сына Василия III – будущего царя Ивана IV, а через три года вместе с Даниилом Переславским участвовал в крещении второго сына великого князя – Юрия, а через месяц участвовал в монашеском пострижении Василия III перед его кончиной. В период борьбы боярских партий в годы малолетства Ивана IV после сведения в феврале 1539 г. митрополита Даниила с кафедры стал новым московским митрополитом. Но уже в январе 1542 г. Иоасаф был низложен и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, откуда в середине 40-х гг. XVI в. вернулся в Троицу. Здесь он и скончался 27 июля 1555 г.[1061]
Прп. Максим Грек был одним из самых образованных людей своего времени. Он родился в семье богатого греческого сановника в городе Арте (ныне на территории Албании), получил блестящее образование, много путешествовал по Европе, изучая латинский и древнегреческий, французский и итальянский языки и словесные науки: историю, философию и богословие, побывал в Париже, Флоренции и Венеции. Затем он принял монашеский постриг в афонском Ватопедском монастыре, где изучал хранившиеся там древние рукописи. Во второй половине 10-х гг. XVI в. он появился в Москве, будучи прислан из Константинополя для разбора греческих рукописей и книг Софьи Палеолог, матери великого князя Василия III. Здесь, по просьбе митрополита Варлаама, он переводит богослужебные книги с греческого на церковнославянский язык. Но когда митрополичью кафедру занял Даниил, положение изменилось. Начались разногласия с митрополитом, поскольку Максим Грек высказал сомнение в каноничности поставления московских митрополитов Собором русских епископов, а не константинопольским патриархом. Гроза грянула, когда во время развода Василия III с первой супругой Максим Грек прислал великому князю «Главы поучительные к начальствующим правоверных», где выступил против развода. Максима заключили в темницу в Симонове монастыре. Формальным поводом для заточения стали неточности, обнаруженные в переводах, которые были вменены ему как умышленная порча книг. Через шесть лет его сослали под церковным запрещением в Тверской Отроч монастырь. Только в 1551 г. ему разрешили жить свободно и сняли с него церковное запрещение. Последние годы Максим Грек провел в Троице-Сергиевой обители, где скончался 21 января 1556 г. и был похоронен.[1062]
К Радонежским святым принадлежит и сщмч. Иоасаф Боровский. Сведения о нем довольно скудны. Он родился в середине XVI в. и принял монашеский постриг в Пафнутьево-Боровском монастыре, где в начале 1590-х гг. стал игуменом. В марте 1605 г. он был назначен архимандритом Троице-Сергиевой обители. Именно на этот период пришлась осада монастыря, начавшаяся в сентябре 1608 г. и продолжавшаяся до января 1610 г. Настоятелю Троицкой обители пришлось приложить немало усилий, чтобы монастырь с честью справился с этими трудностями. После окончания осады, отнявшей практически все силы у Иоасафа, он, с благословения патриарха Гермогена, ушел «на покой» в родной ему Боровский монастырь. Но эта обитель вскоре подверглась нападению польско-литовских интервентов. Иоасаф убедил защитников монастыря «сесть в осаду и дать отпор врагу». Однако 5 июля 1610 г. враги прорвались в монастырь и устроили резню защитников, в которой погиб и Иоасаф (всего здесь было убито до 12 тысяч человек).[1063]
В состав Собора Радонежских святых был включен и прп. Иринарх пономарь, упоминаемый в сказании об осаде Троицкого монастыря в начале XVII в. Сведения о нем крайне скудны, известно лишь, что скончался он в 1621 г.[1064]
Главным источником о биографии прп. Дионисия Радонежского является его житие, написанное его учеником Симоном Азарьиным в середине XVII в. Он родился во второй половине XVI в. в семье Федора Зобнинского, посадского человека Ржева. Затем родители переехали в Старицу, где его отец стал старостой Ямской слободы. По настоянию родителей Давид женится и становится священником при Богоявленской церкви в селе Ильинском Старицкого уезда, принадлежавшем Старицкому Успенскому монастырю. В самом начале XVII в. его постигла личная трагедия – умерли жена Васса и дети, после чего он принял монашеский постриг в Успенском монастыре. Вскоре он становится в нем казначеем, а затем архимандритом. В начале Смуты вопреки инструкциям Лжедмитрия I он оказал у себя в обители теплый прием низложенному патриарху Иову, тем более что он был пострижеником этого монастыря. Позднее он знакомится с патриархом Гермогеном, а в феврале 1610 г., сразу после снятия осады, назначается им архимандритом Троице-Сергиевой обители, каковым оставался вплоть до кончины 12 мая 1633 г. На этом посту он активно содействовал освобождению Москвы от иностранных интервентов, участвовал в венчании на царство Михаила Романова. В ноябре 1616 г. царским указом ему с коллегами было поручено исправление Требника. Но их работа вызвала критику, и на соборе 1618 г. они были объявлены еретиками и отлучены от Церкви. Только в результате вмешательства иерусалимского патриарха Феофана и вернувшегося из польского плена патриарха Филарета они были оправданы.[1065]
Собор Радонежских святых включает в себя имя прп. Дорофея книгохранителя, ученика Дионисия Радонежского. Основные сведения о нем содержатся в «Житии» его учителя, в главе «О Дорофее иноке и о крепком житии его». Дорофей являлся ближайшим помощником и келейником Дионисия в попечении о пострадавших в Смутное время. Время его кончины устанавливается приблизительно – считается, что он умер около 1613 г., хотя ранее фигурировал 1614 и даже 1622 г.[1066]
В Собор Радонежских святых вошел и свт. Иоасаф, епископ Белгородский, наместник Троице-Сергиевой лавры с 1745 по 1748 г. В миру Иоаким Горленко, родился 8 сентября 1705 г. в Прилуках Полтавской губернии в семье полковника. Образование получил в Киевском Братском училище. Здесь он получил влечение к монашеской жизни и, несмотря на противодействие родителей, в 1725 г. тайно принял рясофор с именем Илларион, а в ноябре 1727 г. был пострижен в мантию с именем Иоасаф. В 1737 г. он стал игуменом Лубенского Мгарского монастыря, а затем, оставаясь настоятелем этой обители, был назначен в 1745 г. наместником Троице-Сергиевой лавры, приложив массу усилий по ее восстановлению после пожара. Спустя три года он был хиротонисан в епископа Белгородского. Скончался он 10 декабря 1754 г., оставив по себе благодарную память в своей обширной епархии.[1067]
Собор Радонежских святых включает также имя прп. Антония Радонежского, архимандрита Троице-Сергиевой лавры в середине XIX в. Он, в миру Андрей Медведев, родился 6 октября 1792 г. в семье вольноотпущенного крестьянина графини Е. И. Головиной, служившего поваром у князя Е. А. Грузинского в нижегородском селе Лыскове. Отец умер, когда сыну было четыре года. В семье осталось четверо детей. Под влиянием настоятельницы Арзамасской женской общины игумении Олимпиады (Стригалевой) он решился выбрать духовное служение. В июле 1818 г. он стал послушником в Саровской пустыни, а через полтора года стал подвизаться в Арзамасской Высокогорской пустыни. В июне 1822 г. он принимает монашество с наречением в честь прп. Антония Киево-Печерского, а затем становится строителем Высокогорской пустыни. В 1831 г. он возводится в сан архимандрита и по решению митрополита Филарета назначается наместником Троице-Сергиевой лавры. Эту должность он исполнял на протяжении более чем полувека, вплоть до своей кончины в 1877 г.[1068]