– Нужно купить ружье. Открываем сезон охоты на писателей!

Я никогда не был мистиком. Но иногда мне думается, что попытки изменить жизнь непозволительным, с точки зрения общественной морали, способом, напоминают борьбу подростка с первыми усиками. Пока не трогаешь этот пушок – он едва виден, но начинаешь бриться – как запускается процесс роста, и вот ты уже водишь лезвием по лицу каждый день. Когда я избавил нас от папаши, запустился какой-то скрытый жизненный механизм. События стали складываться в роковую последовательность.

Умер Муштаков. В последнее время я завертелся с работой, хотел ему позвонить, да не получалось, все причины находились. А тут звонок из больницы, от медсестры. У мастера отказало сердце. Сделали операцию, но не помогло. Как оказалось, у него уже были инфаркты. А я ведь ездил к нему за полгода до смерти, и он промолчал об этом. Упрямый… Наверное, думал справиться. А оно вышло наоборот…

Эта весть меня ошеломила. Я бросил заказы и уехал на похороны.

Односельчан много пришло. Из мэрии Архангельска приезжали, губернатор телеграмму прислал. Но из близких был только я. На кладбище не прекращал думать: вот Муштаков всю жизнь ставил семью выше собственного призвания и таланта. И по иронии судьбы родных не было у мастера. Я чувствовал, что он тянулся ко мне, хоть по суровости характера и старался не показывать. Если бы мы не уехали, то и Катюша нашла бы с ним общий язык.

Но остались только домыслы и сожаления…

Я знал: у Муштакова есть завещание. Он говорил мне, к какому нотариусу обратиться, в случае чего.

В Архангельске я нашел нотариальную контору. Меня не удивило, что все имущество и капитал мастер оставил мне. Мысль тогда промелькнула: перемены в моей жизни всегда связаны со смертью людей. Плохих и хороших. Дядя, папаша, Муштаков…

Вернулся я домой разбитым. Работа валилась из рук. Состояние какого-то равнодушия, исчерпанности… Но при Кате старался улыбаться.

У нас с сестренкой однажды зашел разговор о будущем, и Катенька спросила, почему я не женюсь.

Я ответил ей в шутку:

– Зачем чужая тетка в доме? Ты же знаешь, как в сказках происходит: злая мачеха быстро прибирает все к рукам.

– А ты выбери добрую, – посоветовала Катюша. – Ну, не сейчас, а потом.

Я сказал:

– Ты будешь плохо реагировать на чужую женщину. Вот окончишь школу, поступишь в институт, станешь самостоятельной – тогда и посмотрю.

Катя подумала и согласилась.

Дорога возле нашего дома поворачивала. Дальше было несколько домишек, а за ними – широкий пустырь. С некоторых пор на этом пустыре началось строительство. Мы с Катюшей частенько смотрели туда из окна ее комнаты в бинокль. Экскаватор рыл глубокий котлован, рабочие делали разметку лазерным теодолитом; по технике и бригаде сразу стало ясно – работают профессионалы, а не шайка гастарбайтеров. Мне подумалось, что это будет большой магазин, или муниципальное здание.

Катюшка не соглашалась.

– Спорим: строят частный дом! – сказала она.

Я подзадоривал ее.